А нужно было поступить вот как:
— Городовой! Что же ты, братец, сукин сын, разинул рот и любуешься? Вот мой значок!
Какой твой номер? Живо разгрузить телегу, а возчика — в часть. Там ему покажут!
Или так, как сделал однажды мой приятель, цирковой артист, человек самый смирный на свете, но слишком горячо любивший лошадей. Он подошел к извозчику, обругал его единственным черным русским словом, какое только нашел — «ви! больван!» — и ударил его по скуле, что сразу произвело магическое умиротворяющее действие.
1921 г.