Вот очевидное доказательство ее правоты. Тот, кто затаил в душе обиду, часто стремится нанести ответный удар, только еще более болезненный.
— Если вы сказали все, что хотели, то позволю себе пожелать…
— Разумеется, не все, — горячо запротестовала Ванесса. — Господи, Эллиот, неужели мы всегда будем общаться с холодной учтивостью, как чужие? Всего лишь несколько дней назад ты увлеченно швырял камешки в озеро, я неумело сражалась с веслами и мы вместе собирали нарциссы. Неужели то время ничего для тебя не значит?
— Не могла же ты поверить, что три дня после свадьбы окажутся значительнее, чем серьезная семейная жизнь? — не скрывая иронии, поинтересовался он.
— Представь себе, как раз поверила, — ответила Ванесса. — Эллиот…
— Мне действительно пора, — перебил он. — Позволь проводить тебя в столовую. Мама, должно быть, уже спустилась.
С ледяной вежливостью он предложил руку.
— Те три дня и четыре ночи стали самым чудесным временем в моей жизни, — призналась Ванесса, слегка наклоняясь в кресле и не сводя с мужа внимательных глаз.
Она заметила, как он вдохнул, собираясь что-то сказать, и поспешила продолжить:
— Я любила Хедли, — смело заявила она. — Больше того, обожала. Если бы могла, с радостью умерла бы вместо него. Но я никогда не была в него влюблена. Никогда… — Она неловко сглотнула и закрыла глаза. Ни разу в жизни она не говорила о самом сокровенном и даже старалась не думать. — Никогда не испытывала к нему вожделения. Никогда не хотела его близости. Он всегда оставался для меня самым дорогим в мире другом.
Повисло ужасное молчание.
— Но он был жутко в меня влюблен, — собравшись с духом, продолжила Ванесса. — Конечно, привлекала его не красота. Думаю, секрет в моей жизнерадостности, в желании смеяться по любому поводу и в готовности оставаться рядом. Хедли был очень болен и очень слаб. Наверное, если бы Бог наградил его силой и здоровьем, он ни за что не влюбился бы, хотя продолжал бы дружить. Полюбил бы какую-нибудь хорошенькую девушку.
Виконт упорно молчал. Ванесса быстро взглянула на мужа, а потом опустила глаза и посмотрела на нервно сжатые на коленях руки.
— Ты большой, сильный и здоровый, — продолжила она. — То, что между нами было… никогда в жизни я не испытывала подобного наслаждения. А потом, когда мы вернулись в большой дом и съездили в Уоррен-Холл, узнала о женитьбе Криспина и поняла, как страдает Мег. Ты уехал на весь день. Я осталась одна, и шел дождь, и вот тогда-то я и подумала о Хедли. Вспомнила, что сунула в чемодан портрет, пошла в спальню и нашла. Смотрела и жалела о его ранней смерти; о том, что никогда не любила его так, как должна была любить. Корила себя за то, что познала с тобой редкое наслаждение, а с ним так ничего и не почувствовала. А потом возникло чувство вины за подобные мысли: разве можно корить себя за счастливую близость с новым супругом? Напротив, надо всеми силами стремиться к наслаждению. И вот я снова пытаюсь что-то сбивчиво объяснить и снова безнадежно путаюсь в словах.