Широкая голубая юбка крепилась на жестких обручах. Корсаж тоже был голубым, но его украшала переливающаяся на свету серебряная вышивка. Поверх кринолина надевалась еще одна юбка: сшитая из кружева глубокого синего цвета, она открывалась спереди, создавая насыщенную гамму оттенков. Синими были и длинный шлейф, и ленты, спускавшиеся с расшитой серебром широкой ленты, украшавшей волосы. К ленте крепились голубые и серебряные перья — при малейшем движении они плавно покачивались. Руки до локтей скрывались в серебристых перчатках.
— Вот это да! — не сдержалась Ванесса, разглядывая себя в огромном зеркале гардеробной, пока горничная суетилась вокруг и доводила наряд до совершенства. — Смотри-ка, я действительно красивая. Эллиот оказался прав!
Она радостно рассмеялась: зеркало ей льстило. Если бы можно было всегда так одеваться! Но для этого следовало родиться на полсотни лет раньше. Правда, тогда она годилась бы Эллиоту в бабушки. Нет уж, спасибо!
— Ну конечно, ты прекрасна! — Кэтрин подошла и обняла сестру. Правда, пришлось сделать это осторожно, чтобы что-нибудь не помять. — И почему только многих возмущает эта приверженность королевы к старомодным фасонам? По-моему, они чудесны. С удовольствием носила бы каждый день.
— И я думала о том же, — призналась Ванесса.
Внимание Маргарет, однако, привлекло другое ее замечание, брошенное вскользь.
— Так, значит, виконт Лингейт сказан, что ты красива? — уточнила она.
— Да, сегодня ночью, — беззаботно подтвердила Ванесса, выпрямляя шов на левой перчатке. — Глупый.
— Вовсе не глупый, а напротив: очень восприимчивый и проницательный, — горячо возразила Маргарет. — Значит, все хорошо, Несси?
Ванесса с улыбкой посмотрела в участливые глаза сестры. Да, нынешней ночью супруг действительно вел себя неразумно. Трудно понять, что на него нашло. Но что бы ни нашло, а проснулась Ванесса счастливой. Супруг приказал считать себя красивой, а ведь во время венчания она дала клятву во всем его слушаться.
Глупый!
Ванесса проснулась рано утром в той же позе, в которой уснула: в объятиях Эллиота, уткнувшись щекой ему в плечо. И он все еще оставался в ней — правда, сейчас снова стал очень большим и очень твердым. Почувствовав, что она уже не спит, муж перевернул ее на спину, ни на мгновение не размыкая объятий, и снова одарил любовью, на сей раз, правда, быстрой. А потом ушел к себе.
И не поблагодарил, чему Ванесса очень обрадовалась.
С тех пор она его еще не видела. Горничная принесла завтрак в постель — очевидно, по распоряжению господина. А потом начались приготовления к торжественному выходу, и настроение постоянно металось из крайности в крайность, от восторженного возбуждения к тревоге и страху.