Ванесса недоверчиво покачала головой, однако Кон не обратил на это внимания.
— В ближайшие дни мне придется вас покинуть, — продолжал он. — Ждут срочные дела. Обещаю не затевать драк вплоть до самого отъезда.
Он рассмеялся, галантно поклонился, смерил Эллиота презрительно-снисходительным взглядом и повернулся к дому.
— Значит, если что-нибудь все-таки произойдет, то вина всецело падет на вашу голову. — Миссис Дью с улыбкой повернулась к виконту. — Ловко, ничего не скажешь. Ему всегда удается выставлять вас злодеем?
— Вы безмерно меня раздражаете, мэм, — сухо отозвался тот.
— Знаю. — Улыбка виконта стала печальной. — Но и вы меня тоже. Эта неделя — самая счастливая в жизни брата и сестер. Очень не хочется, чтобы счастье омрачалось вашей с Константином ссорой. Как, по-вашему, они будут себя чувствовать, если вы оба вернетесь в синяках и ссадинах? Все успели полюбить Константина, а к вам прониклись уважением. Разве можно разочаровывать их какой-то мелкой застарелой ссорой?
— Ссора ни в коем случае не мелкая, мэм, — почти враждебно возразил виконт, — но мысль ясна. Ваше личное счастье омрачено?
— Да нет, не особенно. — Она улыбнулась светло и безмятежно. Это сияние он помнил еще со времени бала в Трокбридже. — Так, значит, здесь похоронены мои предки? Константин показывал нам парк, но сюда не привел.
— Возможно, счел место слишком мрачным.
— А может быть, — предположила Ванесса, — после кончины брата горе еще слишком свежо, чтобы делить его с теми, кто не знал мальчика. Мне жать, что не удалось познакомиться. Он действительно был таким милым, как рассказывал Константин?
— Да, — без колебаний подтвердил виконт. — Во многих отношениях он был обделен, да и выглядел иначе, чем обычные люди, но нам всем есть чему поучиться у таких, как Джонатан. Он был исполнен любви даже к тем, кто вел себя резко и нетерпеливо.
— А вы? — спросила Ванесса. — Вы проявляли резкость и нетерпение?
— С ним никогда, — уверенно ответил Эллиот. — Обычно, стоило мне приехать, как он сразу прятался, — я говорю о том времени, когда отец умер и мне пришлось стать опекуном. Иногда, если Джонатану удавалось сдержать смех, требовалось немало времени, чтобы его найти. Но мальчик приходил в такой восторг, что сердиться было просто невозможно. Тем более что подучил его Кон.
— Чтобы развлечь? — уточнила Ванесса. — Или чтобы вызвать раздражение у вас?
— Всегда последнее, — лаконично ответил виконт.
— Может быть, его обижало то обстоятельство, что опекуном оказались вы, а не он сам?
— Именно так.
—А нельзя было проявить чуткость и передать опеку ему, пусть даже и неофициально?