– Какая разница? – процедил Селар – Неважно кто занимает трон. Если мир принял правителя, то так тому и быть! Я верну Шаабу прежнее могущество, пусть на это придется потратить сотни лет!
– Но он навсегда останется погруженным в цвет крови. – прошелестел призрак. Перевертыш готов был поклясться, что он довольно ухмыляется.
– Ты не хуже меня знаешь, что так оно и будет. Шааб стал кровавым кошмаром со времен моего правительства. Но небо не заголубеет, а листва не станет вновь изумрудно-зеленой пока на троне сидит тот, кто пролил крови больше всех. Мир принял тебя, Селар, признал своим правителем. Но ты покрыт кровью жертв, и Шааб чувствует это, впитывает их боль и крики. Помнишь, когда ты принял свой настоящий облик? Сколько тогда пролилось драгоценной алой влаги?
Селар не собирался показывать какому-то призраку свое смятение. А память услужливо подсунуло тот момент. Один из самых ярких в его обширной памяти. Черт, иногда мужчина страстно желал, чтобы амнезия осталась с ним навсегда.
Дар Квелл рассмеялся тихим морозным смехом.
– О, вижу, что помнишь! Да, много мятежников тогда погибло от твоих рук. А еще больше сошли с ума при виде истинного облика моего великолепного советника. Я удаляюсь, новый наивный правитель! Ты прожил три тысячи лет и не понял самого главного! – призрак вдруг подплыл совсем близко и шепнул – Не мы правим Шаабом, он подчиняет нас!
Селар с бешенством ткнул призрак рукой, но тот уже растворился, не переставая хихикать.
– Дрянь бесплотная. – выругался мужчина, отворачиваясь от окна. Этот идиотский разговор растравил то, что уже считалось забытым. Увы, бывший правитель прав. Абсолютно и беспощадно. Шааб в каком-то роде живое существо. Вступая на престол, Селар сомневался, что мир примет его – чужака. Но, кажется, это случилось. Селар присел на кроваво-золотой трон. Лишь он, да светильники – вот и вся обстановка зала. Поэтому здесь такое гулкое эхо. Такое же и в его мыслях.
Да, мир теперь его. Но никогда он не станет таким, каким был на заре своего существования. Пока не пролилась кровь…
Хотя все можно вернуть, если трон займет тот, кто не участвовал в тех бойнях…
Конечно, с тем условием, что Шааб примет его. И если у него, Селара, хватит решительности…
В хрустальной прозрачности окна правитель видел свое отражение. То, которое было привычным для всех…и которое почти стало настоящим для него. Белые пряди окрашивались закатом, в зеленых прищуренных глазах отражалось вечернее солнце, отбрасывая красную дымку на слишком красивые черты лица.
Ох, Кира, Кира, лучше тебе не знать с какой тварью ты проводила ночи и от кого понесла!