В ту ночь Джимми Паз спал беспокойно, урывками и в конце концов тихонько, чтобы случайно не побеспокоить мирно дремавшую жену, встал и решил начать свою новую жизнь в качестве, может быть, полубога с чашечки хорошего кофе. Он заварил в кофейнике пинту «Бастело», вскипятил в кастрюльке такое же количество молока и, когда cafe con leche был готов, удалился в патио, присовокупив к напитку блюдо с кубинскими хлебными тостами, маслом и джемом из гуавы. На его глазах небо сменило цвет с розового на лазоревый, с ватными клочьями облаков, но тут, к его удивлению, зазвенел дверной колокольчик. Как оказалось, в такую рань заявился Тито Моралес.
— Нам надо потолковать, — с порога заявил коп. Выглядел он взъерошенным и помятым.
— Хочешь кофе? — дружелюбно спросил Паз.
Моралес ответил утвердительно. Он присел у кухонной стойки, и Паз соорудил для него такой же завтрак, какой только что съел сам.
— Это насчет индейца, верно? — спросил Паз, когда Моралес с удовольствием отпил первый глоток. — Прошлой ночью он объявился в усадьбе Зингера, и я всадил в него стрелу из лука Ошоси.
— Стало быть, всадил стрелу из лука Ошоси, вот как, — задумчиво повторил Моралес. — А можно поинтересоваться, Джимми, почему ты так поступил?
— Потому что он появился там в облике огромного ягуара и был готов растерзать Амелию. К счастью, у меня была заколдованная стрела, и, когда она угодила в него, он снова превратился в нашего индейца. Сейчас он лежит в госпитале Южного Майами. Я полагаю, поэтому ты и явился.
— Нет, и я собираюсь на время забыть всю эту твою бредятину, потому как меня сдернули с кровати, вырвав из сна, и можно считать, что я еще не вполне очухался и туго соображаю. Но я точно знаю, в этом деле семь трупов, как тебе нравится? Семь криминальных трупов в усадьбе Зингера! Насколько я понимаю, четверых из них, колумбийских головорезов, подорвали, одного малого застрелили, а еще один оказался в пруду, где эти долбаные пираньи превратили его в обгрызанный кусок мяса — без пальцев, без лица. Это мог быть Джимми Хоффа.
— Это всего шестеро.
— Кукси тоже мертв. Кто-то его пристрелил, кто — не ясно. Нам позвонила эта девчонка Симпсон, интересную историю рассказала. Поэтому я и здесь: подумал, может быть, ты сможешь кое-что мне объяснить.
— И что у нее за история?
— Ну, она уверяет, будто за всем этим тайно стоял Кукси. Якобы много лет назад эти колумбийцы там, в джунглях, убили его жену, ну а он обстряпал все это дельце. О махинациях «Консуэлы» ему было известно от Джели Варгос, внучки старого Ибанеса, и он, не знаю уж каким манером, выписал из Южной Америки этого индейца и устроил убийство твоего отца и Фуэнтеса, что привлекло в Майами Хуртадо с его развеселой компанией. Индеец грохнул нескольких его людей, и… Ладно, его роль тут пока не совсем ясна, но вот Хуртадо вел какие-то делишки с Ибанесом. Ибанес тут точно замешан, поэтому Хуртадо решил схватить Джели, чтобы оказать давление на старину Кукси, чтобы тот, стало быть, все уладил, ну а он смастерил бомбочки, отделался от четверки плохих парней, пятого пристрелил, а последнего малого столкнул в пруд, на корм рыбкам. После чего взял да застрелился. Дерьмовая чушь, конечно, но мне этого не доказать. Девчонка, когда мы туда заявились, была мокрой: ясное дело, плескалась в пруду с «сеньором Без Лица», который и пристрелил Кукси. Другое дело, что я понятия не имею, как это раскрутить. Да, к слову — мы прихватили Хуртадо.