- Спасибо небесам за такие небольшие подарки, - прозвучало с сарказмом, но в этих словах была доля правды.
Я была на самом краю, но сейчас, как никогда ранее, была полна решимости не поддаваться горю и скорби.
И вправду, к ночи небо расчистилось. Легкий ветерок лениво гулял в кронах сосен, а звезды и луна соткали удивительный узор на ночном небе. Том открыл окно, и в дом ворвался свежий воздух, наполнив его лесным ароматом.
Мы сидели в тишине и слушали кваканье лягушек за окном.
Внезапно они смолкли, и я настороженно посмотрела на Попа, который привстал на стуле, тоже заметив перемену.
- Что это такое? - прошептала я.
- Не знаю. Но собираюсь узнать. Эти твари замолкают, только когда чувствуют опасность.
- Может, медведь?
- Может. А может, и еще кто-нибудь, - взяв стоящее в углу ружье, он передернул затвор, - Оставайся здесь.
Пойду проверю.
- Ну, уж нет, - возразила я, поднявшись с дивана и опустив ноги на теплый пол.
- Эй, Тайлер, с твоим коленом нельзя так вскакивать!
- Ничего, позабочусь об этом потом. А сейчас пойдем посмотрим, что там такое.
Пытаясь не потерять сознание от боли, вонзившей свои зубы в ногу и дошедшей даже до живота, я, закусив до крови губу, подошла к Попу и оперлась ему на спину. Мы вышли на террасу.
Внимательно осмотрев окрестности, мы ничего не увидели, кроме деревьев вокруг.
- Готова? - спросил он меня, крепко сжимая ружье.
- Да.
Распахнув дверь ногой, он шагнул за порог и остановился. Я встала рядом.
Стояла неестественная тишина, нарушаемая лишь ветром да падающими листьями.
- Ничего не вижу, - прошептала я.
- Я тоже. Это-то меня и беспокоит.
Я хотела было пошутить, но что-то в его тоне насторожило меня. Я замерла, молясь только о том, чтобы боль в ноге оставила меня хотя бы на секунду.
Потом я что-то заметила. Какое-то движение в кустах, посаженных Айс вдоль дороги. И ветер не имел никакого отношения к этому шевелению. Я вся подобралась, сердце запрыгало в груди, боль куда-то исчезла перед лицом новой опасности.
Поп, тоже заметив движение, поднял ружье и приставил его к плечу.
- Я не в настроении играть в игрушки, так что, кто бы ты ни был, сделай нам обоим одолжение и вылезай оттуда, покуда я не начал стрелять, - его голос был полон решимости.
Шевеление повторилось.
- Давай же, или, клянусь богом, я нажму на курок, и ты уже больше никогда ничего не сможешь сделать.
Спустя момент, из кустов выпрыгнул толстый белый кролик и уселся перед нами, нахально подергивая носом и поглядывая на нас красными глазками.