Прежде чем они покинули это место, Ломакс с любовью осмотрелся вокруг. Трава под ними примялась. Со всех сторон поляну окружали живые деревья и поваленные подгнившие стволы. Ломакс внезапно испытал странное желание вырезать что-нибудь на дереве или поваленном стволе - отметку, которая останется на долгие годы, но Джулия вместе с собакой уже устремились вниз с холма. Ломакс заспешил за ними, прихватив какую-то палку и стараясь держать ее беспечно, словно старый посох.
Они пребывали в мечтательном настроении. Шли рядом. Ломакс все время дотрагивался до Джулии или целовал ее. Ему хотелось, чтобы она тоже прижалась к нему, однако Джулия отстранялась. Ломакс хотел сказать, как невероятно прекрасно было заниматься с ней любовью, но понял, что она и так знает об этом. Поэтому они беседовали о более приземленных вещах. Джулия говорила, что ей очень нравится работать в обсерватории.
— Разве временами ты не чувствуешь что-то вроде клауст-рофобии? - спросил Ломакс.
— Клаустрофобии? Но почему? Вокруг такие горы!
— Я имел в виду атмосферу в обсерватории.
— Да что ты!
— Временами. Все те же лица, день за днем, и говорят все об одном и том же.
— Но это-то мне и нравится.
— Почему? - настаивал Ломакс.
Ему хотелось узнать о Джулии больше.
— Я как будто в семье. Может быть, это дает мне ощущение безопасности. Я хочу сказать, что всегда знаю, что будет завтра.
Ломакс обнял Джулию за плечи. В жизни бедняжки случилось так много несчастий.
— И кроме того, - продолжила она, - мне нравится, когда астрономы говорят о звездах. Там что-то постоянно происходит, но происходит медленно, целые миллионы лет. На этом фоне наши земные беды, все, что кажется людям важным, не имеет никакого смысла.
Под его рукой она казалась такой тоненькой. У Джулии были узкие плечи. Ломакс нежно прижался к ней, и Джулия подняла на него глаза.
— Сколько тебе было лет, когда умерла твоя мать? - спросил он.
— Я была совсем маленькая. Она покончила жизнь само-убийством, но она не сумасшедшая. Просто послеродовая депрессия.
Джулия снова посмотрела на Ломакса.
— Это такая болезнь, - продолжила она, словно защищаясь. - Я тут ни при чем.
— Брось, Джулия, - встревоженно сказал Ломакс. - Конечно же, ты тут ни при чем.
— Я всегда чувствовала, что виновата в ее смерти. Что-то вроде этого. Глубоко внутри. В любом случае у меня был хороший отец.
— Он потом женился?
— Нет. У отца было много подружек, но он считал, что мне не понравится, если он женится. Вероятно, он был прав. Я хотела, чтобы он принадлежал только мне одной.
— Он растил тебя в одиночку?