— Вы выходили?
— Нет… да. Только во двор. И еще проверяла, закрыл ли Льюис дверь гаража.
— Вы звонили кому-нибудь?
— Вики. Вики Фокс. Я подумала, что, наверное, не поняла Гейл. Может быть, она попросила Льюиса сначала завезти ее к матери, и когда она говорила о квартире, возможно, имела в виду квартиру Вики.
— Что она сказала?
— Ах, я не знаю, я ничего не поняла. Вики была пьяна. В любом случае стало ясно, что их там нет.
— Чем еще вы занимались?
— Не знаю. Просто болталась по дому. Но когда приехала полиция, я не удивилась. Я была спокойна. Спросите Мерфа. Я была по-настоящему спокойна. Словно я этого ожидала.
— Вы догадались, что случилось нечто ужасное.
Джулия грустно кивнула. Наступило молчание. Ломакса пе-реполняло сочувствие, но голос Френсис, когда она заговорила, звучал бесстрастно:
— Вы уверены, что рассказали нам все, Джулия? - - Да.
— Этот свидетель, консьерж в доме Гейл… Вы хорощо его знали?
— Не слишком. Может, он и видел меня, но не тогда, когда он утверждает. Видимо, это было тогда, когда я закончила уборку накануне вечером.
— Вы видели его?
— Нет.
Ломакс перевел взгляд с Курта на Френсис и обратно на Курта. Выражение их лиц казалось бесстрастным. Он решил, что они не верят Джулии.
— Вы больше никому не звонили, никуда не выходили?
— Нет, - ответила Джулия.
Ее простые ответы, как казалось Ломаксу, должны были посрамить скептически настроенных адвокатов. Френсис наклонилась, чтобы получше разглядеть лицо Джулии.
— Джулия, есть кое-что, о чем мы пока не говорили. Кое-что, о чем вы даже не спрашивали. Наказание. Если вас признают виновной.
Ломакс почувствовал, что его внутренние органы: желудок, селезенка, печень - все эти мягкие губчатые бесформенные органы сжались с силой, с которой им не совладать. Наказание. Он не спрашивал об этом раньше, потому что просто не хотел знать то, что сейчас скажет Френсис.
Ломакс посмотрел на Джулию. Она тоже ждала, обратив лицо к Френсис, на лице выделялись высокие скулы.
Голос Френсис был мягок.
— Просто вы должны понимать, что обвинительный приговор влечет за собой смертную казнь, - промолвила она.
Джулия не двинулась с места.
— Дело в том, - добавил Курт, - что здесь не может идти речь о сделке. Я имею в виду, что обычно Френсис договаривается с обвинением, но в вашем деле… за признание вины они могут предложить только пожизненное заключение. В лучшем случае. Таким образом, вам остается надеяться только на признание невиновности и последующий оправдательный приговор.
Ломакс возненавидел Курта за столь безрадостные слова и неумолимый стиль изложения. Вероятно, ему доставляет удовольствие произносить подобные речи. Джулия представила Курта как следователя, однако вел он себя скорее как юрист. Но не защитник, а обвинитель.