– Это значит, – усмехнулся Уэллс, – что на самом деле там все обстоит не так уж и плохо. А можно посмотреть, какова ситуация на предприятиях, где условия труда и оплата хуже всего?
– На здоровье, только сами выбирайте, чтобы не подозревать потом, будто я специально для вас что-то подготовил.
– Тогда… – Уэллс сделал паузу, – я хотел бы… (снова пауза) …посетить завод "Треугольник"!
Ишь, гордый какой, тоже мне, раскрыл государственную тайну, – подумал я и, посмотрев на часы, предложил:
– Поехали. Именно сейчас, потому как там в данный момент происходят аресты руководящего состава, так что завтра смотреть будет уже не на что. Сто раз им, козлам, прямым текстом намекали, что терпеть такое издевательство над русскими рабочими мы не будем! Так нет, решили, что раз у нас с Германией дружба, то они на своем заводе могут творить что угодно.
– А что скажет кайзер? – спросил ошарашенный Уэллс.
– Уже сказал – что такие нечистоплотные дельцы позорят всех честных немецких предпринимателей. И пожелал им побыстрее испытать на своей шкуре всю суровость русских законов. Зря, между прочим, удивляетесь – неужели кайзер будет ставить под удар почти миллиардный оборот с Россией из-за зарвавшихся резиновых царьков? Крупп, кстати, их бы своими руками придушил, потому что из-за них у него в Курске сейчас комиссия от объединенных профсоюзов. Но там особо придраться не к чему, я уже узнавал.
– И что теперь будет с заводом?
– Он станет совместным русско-немецким предприятием. Так едем?
Я позвонил в охрану, и через полчаса мой лимузин двинулся в сторону Обводного канала. Уже на подъезде можно было видеть какую-то суету возле входа в главный корпус, а чуть в стороне стояла толпа, на глаз приблизительно человек в пятьсот. Автомобили комиссариата были еще тут, и несколько бричек полиции тоже. Около них что-то возмущенно орал высокий и хорошо одетый господин.
– Чего ему не хватает? – поинтересовался я у подбежавшего к моей машине комиссара третьего ранга.
– Это американский консул, потому что среди арестованных есть два гражданина САСШ, – объяснил комиссар.
– Вы еще не забыли, как вас учили в школе действовать в таких ситуациях? – поинтересовался я.
– Никак нет! Сначала надо предупредить о недопустимости подобного образа действий – уже сделано и задокументировано. Если это не привело к результату, принять силовые меры.
– Так что же он у вас до сих пор вопит – мне, что ли, идти ему бить рыло?
– Есть, – просиял комиссар и кинулся было к оратору, на бегу натягивая специальные перчатки со стальными вставками, но, услышав мое "стоп!", вернулся обратно.