Мэдди прильнула к ней. Она уже со многими обнималась этим днем, набираясь сил от каждого и приумножая их. В ближайшие недели намечается еще так много объятий вокруг ее квартиры.
Когда женщина ушла, Фостин все еще был там, косо на нее поглядывая. "Ты увольняешься?"
"Нет, это всего лишь продленный отпуск. Исследовательская работа."
"Ты сегодня вечером отмечаешь это событие?"
"Нет, я слишком устала." Так она всем и отвечала, когда ей предлагали выйти, и это была по большей части правда. Выпивка и телевизор, вот и все ее планы на вечер.
"Позволь мне сделать для тебя праздник, в качестве друга."
Мэдди подавила смешок на слове друг.
"Я серьезно." Если он хотел, он мог быть очень искренним. "Это не будет свиданием. Ты ведь не хочешь встречаться. Это я понял. Но мне кажется, ты не должна оставаться сегодня вечером одна, тебе ведь грустно."
"Мне не грустно." Она перевела взгляд на кипу бумаг, лежащих на столе.
"У тебя все написано на лице. Ты устала и тебе грустно. Давай. Это же пустяк."
Неужели все так очевидно? Какое же угнетающее состояние. Притворяясь занятой, она наклонилась над блокнотом, написала почему я?!?!?!? , тут же оторвала листок и пристроила его рядом с буквой W для будущего библиотекаря.
"Один напиток на твое усмотрение, в любом месте, где пожелаешь, и водитель доставит тебя домой."
Фостин обнадеживающе улыбнулся, она знала, что не должна даже об этом задуматься, но любопытство взяло верх. Она собирала вещи, а Грегори Фостин был олицетворением небрежности.
И все же, проводить столько времени с мужчиной — значит напрашиваться на неприятности, она громко произнесла вслух, "Странные вещи случаются, когда ты, я и машины сталкиваемся вместе, Фостин."
"Не сегодня." Он поднял руку и жестом дал честное слово скаута. "Честью скаута."
Она рассмеялась. "Ты никогда не был скаутом, Грегори Фостин."
Мадлена встретила его на тротуаре возле библиотеки в 9:05. Грегори засуетился, как только увидел ее силуэт в дверях, она ждала, пока охранник ее пропустит. Три недели медленного безумия и нарастающего чувства голода сломали его решительность. Возможно, свободная воля была не так уж и важна в планах великих вещей. Возможно, вся идея была иллюзией. Жажда сделала его философом, и он принял решение пойти на компромисс с судьбой, и узнать больше об этой женщине. Если она в действительности его предназначение, то у них должно быть что-то общее.
Цивилизованная встреча была уже началом. Она уже удивила его своей задумчивостью и грустью, такой он ее не помнил, и признал, что ему начинало нравиться видеть эту ее сторону.