Грегори поставил ее на ноги и ответил, как только снял пиджак, "Мне не нужны никакие вещи."
Явно не в настроении разговаривать, он принялся расстегивать ее пальто. Ладно, может ей и не следовало ожидать увидеть фотографии Грегори в Диснейлэнде, но все же, место обладало каким-то тяжелым, тихим, мертвенным качеством. Если быть точнее, как в могиле.
"Что с этой комнатой?"
"Когда-то это была кладовая для мяса."
Он бросил ее пальто на пол рядом со своим, снова снял ее очки, оставляя полностью уязвимой. Это было на самом деле. Свежая волна нервов заставила трепетать губы.
"Ого, как красиво. По- домашнему — уютно, Фостин. Я полагала, ты выступаешь против закостенелых устаревших стереотипов, новый вид вам...
Он остановил ее поцелуем. Сколько времени прошло с момента их последнего поцелуя? Минут пять? Слишком долго. И теперь, когда они остались наедине, его ничто не сдерживало. Если она думала, что его поцелуи в такси были ненасытными — значит, она не знала ровным счетом ничего. Это было не что иное, как окончательное утверждение, такое основательное, как совокупление.
Все в ней открылось ему на встречу, приглашало его, когда похоть разлилась венами. Она качнулась. Ноги ее стали ватными, как будто сговорились доставить ее как можно быстрее на спину.
Грегори стянул с нее свитер, оставив в мужской футболке, которую она надевала, как экстра помощь от холода в библиотеке. Как Мэдди любила говорить о своей коллекции нижнего белья, она не была знакома с Виктория Сикрет.
Легкое скольжение шерсти по лицу, холодок по животу, и неожиданно, она уже на спине, на кровати, и он на ней. Его рот исследовал ее горло. В перерывах между глубокими засасывающими поцелуями, он пробовал ее кожу на вкус своими зубами, в равной части, зверски и нежно.
"О!" Мэдди поняла, он собирается вкусить ее, и каждая ее частичка желала этого — кроме той части, которая хотела прожить как можно дольше, чтобы заниматься с ним сексом.
"Грегори, остановись." Никакой ответной реакции. Она вывернулась, оттолкнувшись от его веса, но все, что он сделал, так это поймал и прижал ее крепче, его острые клыки у ее горла.
"Блин! Грегори, да подожди же ты!"
Ее кровяное давление было слишком низким, а уровень О2 — ничтожным. Она не могла позволить потерять даже каплю крови. Не зная, что еще сделать, она сложила руку в кулак и пнула его в ухо.
Он даже не уклонился, но отступил от шеи и поднял голову. Выражение лица решительное, а уголки рта искривились в жестокой ухмылке.
"Ты говорил, что я сама должна захотеть." Сейчас ей стало страшно, и она попыталась это скрыть. "А я не хочу. Ты не можешь пить мою кровь."