– Он неравнодушен к тигру.
Вэйн пожал плечами.
– Я неравнодушен к правде, Ло. К хорошей, плохой или беспристрастной.
Зак подошел к сидящей медведице и встал рядом с ее местом.
– Правда в том, что трелоса перешла со стороны матери Рена. Почти все члены ее семьи заразились этой болезнью. Вот почему Рен – последний из их рода. Даже она обезумела в конце своей жизни. Кто-то сказал, что Рен убил ее только после того, как она первая на него напала.
Данте наблюдал за лицом Савитара, который взвешивал слова тигра.
– Возможно, – заключил Савитар после небольшой паузы. – Но Рен пока еще не достиг полового созревания. Он только на пути к зрелости.
Зак возразил:
– Ему только сорок пять. Период созревания для его вида может длиться до возраста шестидесяти лет.
– Не обязательно, – произнес Савитар. – Все зависит от генов.
– Период половой зрелости начался у него позже, – вставила Николетта. – Я достоверно знаю об этом. Он лишь в последние несколько дней стал проявлять сексуальную активность. И из-за этого он становится все раздражительнее и раздражительнее. Он стал неуравновешенным. Его даже арестовали за нападение на людей-охранников.
Она покачала головой и продолжила:
– Сегодня днем его сфотографировали и показали по местным новостям, потому что люди увидели его в человеческом обличии в зоопарке, в клетке с белыми тиграми. Скажите мне, что это не сумасшествие.
Она окинула взглядом каждого из оставшихся участников Катагарцев, уговаривая их встать на ее сторону.
– Его действия ставят всех нас под угрозу. Если люди когда-нибудь узнают о нас…
– Чушь собачья, – выкрикнул Данте. – Как по мне, здесь попахивает жадностью.
– Это смешно, – возразил Парис. – Мы животные, а не люди. С каких пор кто-либо из нас беспокоится о деньгах.
Данте поднял руку.
– Эй? Когда-нибудь был в моем клубе «Инферно»? Он приносит охрененный доход. По существу, я второй из самых богатых Катагарцев в мире. И кто же меня обогнал? Рен Тигариан. От всего этого дела несет заговором. – Он пристально посмотрел на тигра, взгляд которого был абсолютно пуст.
Лисандер почесал подбородок.
– Не знаю. Если он подвергнет нас опасности…
– Рен не опасен, – вмешался Вэйн. – Я знаю этого парня. Он спокоен и замкнут. И никогда не сделает ничего, что привлечет к нему внимание.
Николетт презрительно усмехнулась Вэйну.
– И что ты в действительности знаешь о Рене? Он хотя бы раз с тобой разговаривал?
Вэйн низко гортанно зарычал, но, в конечном счете, признал ее правоту.
– Ну… не очень много.
– Он хотя бы раз с тобой вообще здоровался?
Вэйн сжал челюсти.