— Кочергин! — встретил Бережнов лейтенанта, бегущего от броневичка к КП. — Прямо по кабелю, на энпэ! Там капитан, комбат-один. Докладывайте по полевому, что с Орликом. Он по рации не отвечает!
Держась змеившегося черного шнура, лейтенант устремился вниз. Достигнув НП, присел между капитаном, смотревшим в бинокль в сторону реки, и старшим сержантом из взвода Козелкова и включился в наблюдение. Они решительно ничего не видели за плотной пеленой осевшего на воду тумана, который сверху клочьями рвал ветер, обдувавший высотку. Ближе снег то и дело полосовали снаряды вражеских танковых пушек, бивших из-за реки. Перелеты позволяли предположить, что машины Орлика стоят прямо, внизу. Пунктиры пулеметных очередей из стрелковых ячеек, вразброс вырытых впереди, на крутом склоне к реке, врезались в стену тумана. Капитан приказал прекратить бесполезный огонь. Запищал зуммер. Взяв трубку и крутнув ручку телефона, Кочергин услышал далекий, заглушаемый треском разрядов голос Бережнова. Нет, ничего определенного Кочергин сообщить не мог. Подполковник приказал направить к танкам старшего сержанта. Непроницаемая мгла у реки то и дело взрывалась шквалами пушечного огня, но с НП не было видно даже вспышек выстрелов.
«Рота Орлика — в засаде, где-то у самой воды, — предположил лейтенант. — Сейчас проверим!»
Старший сержант перескочил бруствер НП и, пригибаясь, большими прыжками быстро достиг стрелковых ячеек. В бинокль было видно, как он, извиваясь, ловко ползет уже между черных полос, прочерченных снарядами немцев. Затем скрылся из виду. Время тянулось нестерпимо. Бережнов звонил уже дважды. Кочергин по обыкновению постукивал по стеклу наручных часов, когда тот позвонил в третий раз. Для этого был непосредственный повод: прорезав купол тумана, вверх поднимались черные султаны дыма. Два, затем еще один и еще два. Пять! Пальба внизу снова сплавилась в слитный рев. Казалось, все многообразие военных событий, замкнутых в степном пространстве междуречья Аксая и Мышковы, сошлось здесь, в фокусе пушечной дуэли у реки. Отдаленного погромыхивания за высотой, по ту сторону Аксая, и за спиной, позади Верхне-Кумского, словно и не стало. Кочергин уже не надеялся на возвращение старшего сержанта, когда тот свалился прямо на него и, тяжело дыша, откинулся спиной на земляной валик. Несколько мгновений разведчик сидел неподвижно, бессильно опустив руки. Кочергин подумал, не ранен ли он. Шинель на груди была порвана, рукава на локтях протерлись насквозь, там и тут виднелись пятна крови.
— Ну, чьи танки горят? Говори же! — тормошил его лейтенант.