* * *
В то время как солдаты Диасамидзе и танкисты Бурдова постепенно очищали Верхне-Кумский от гитлеровцев, полковник Гюнерсдорф, связав встречным боем подошедшую с юга к поселку танковую группу русских, высвободил основную часть своих сил для новой попытки прорваться к Мышкове в направлении Громославки. Танки и бронетранспортеры устремились на юго-восток и, сделав неожиданный для противника крутой поворот в Неклинской балке, взяли курс прямо на север. Они почти беспрепятственно прошли ниже поселка Заготскот, в непосредственной близости от КП Бурдова. Тот не располагал еще достаточными силами, чтобы снова отбросить гитлеровцев. Его танки были южнее в степи или в Верхне-Кумском. Несколько огнеметных танков были уничтожены колоннами Гюнерсдорфа за поселком Заготскот, и перед его танкистами раскинулась оранжевая от закатного солнца пустынная степь, пересеченная синими шрамами оврагов и балок. Меж ними, поблескивая утрамбованным снегом в пологих лучах, змеилась накатанная дорога, Она вела в Громославку…
Командир взвода Т-70 лейтенант Курков уже не первый день, сидя на башне или стоя на броне своего танка, с неослабевающим напряжением то и дело просматривал в бинокль низину между поселками Верхне-Кумский и Восьмое Марта, но немцы отсюда не показывались. Его взвод, замаскировав танки бурьяном, все еще выполнял задачу головной заставы 55-го Отдельного танкового полка, поставленного генералом Вольским в качестве засадного. Полк Ази Асланова блокировал все попытки противника прорваться к Мышкове к западу от Верхне-Кумского, в направлении Черноморова, в то время как бригада Бурдова блокировала попытки прорыва с восточной стороны, в направлении Громославки. У подполковника Асланова оставалось еще относительно много танков — девять семидесяток и одиннадцать тридцатьчетверок, стоявших в балке, уходившей к Мышкове. Они неоднократно отбрасывали ошеломленных внезапным и дерзким отпором гитлеровцев, уверенных в своем численном превосходстве.
Посмотрев на гремевший и дымивший как вулкан Верхне-Кумский, Курков повел биноклем левее и к своему удивлению увидел множество машин, вздымавших снежные буруны где-то на горизонте. Это без сомнения были немцы, и двигались они не на Черноморов, как прежде, а выходили куда-то выше по Мышкове, очевидно, на Громославку.
«Как же бригада Бурдова их пропустила?» — недоумевал Курков, поспешно спускаясь в люк, к рации, чтобы связаться с командиром полка, не покидавшим своей тридцатьчетверки.
Рапорт Куркова не явился для подполковника Асланова неожиданным, он только что получил радиограмму из штаба корпуса с приказом на боевые действия. В Отдельном танковом полку Асланова сложилось прочное убеждение, что направление прорыва немцев на Громославку прикрыто бригадой Бурдова еще надежнее, чем ими самими на Черноморов. Действовать теперь поэтому приходилось в непредвиденных обстоятельствах и далеко не в столь тактически выгодных условиях, как во всех предшествовавших случаях. К немцам, до которых сейчас девять-десять километров, вряд ли удастся подобраться незамеченными, но все-таки попытаться следовало. При этом, по полученным данным, противник бросил на прорыв свои основные силы и пока можно не опасаться одновременного появления немцев с запада от Верхне-Кумского, на кратчайшем направлении на Черноморов. Курков получил приказ на предельной скорости, по возможности скрытно, подняться вдоль левого берега вверх по Мышкове и выйти со своим взводом в точку на карте, лежащую на пути боевого курса немцев, чтобы с небольшим отставанием неожиданно атаковать их с фланга, в дальнейшем действуя по отработанной схеме.