И.Л. Мейер пишет, что было семь больших ящиков с романовским добром. Эти ящики стояли в коридоре Ипатьевского дома и были через несколько дней отправлены в Москву.
Как сообщил Мейеру Хорват, одна драгоценная вещь пропала из фуражки Юровского, где лежали драгоценности, собранные с тел расстрелянных жертв. Это было кольцо Государя с большим ценным рубином. Догадывались, что кольцо взял себе Петр Лазаревич Войков.708 Он носил его много лет спустя в Варшаве, где находился в качестве посла Советского Союза. Но кольцо Императора Российского не принесло ему благополучи В 1927 году его убил из револьвера патриот-монархист Б. Коверда, мстя за смерть ЦАРЯ.
После падения коммунизма в России, в прессе появилась «записка» Я. Юровского, главного палача Царской Семьи, где он описывает зверское убийство Семьи и их верных служащих и подробности их захоронени
Эта «записка» полностью или частично приводится в книгах: Эдварда Радзинского «Господи… спаси и усмири Россию», сс. 434-471, в книге М.П. Никулиной и К.К. Белокурова «Последние дни Романовых», сс. 154-162 и в книге Ричарда Пайпса «Русская революция» (на англ. яз.), сс. 776-779.
Э. Радзинский пишет, что Юровский в ночь убийства нервничал. Он ждал Ермакова с грузовиком, на котором предполагалось везти тела расстрелянных. Грузовик запоздал и приехал только в половине второго утра 17-ого июл Причиной задержки являлось то, что Шая Голощекин дожидался ответа из Москвы относительно приведения в исполнение приговора над Царской Семьей. Очевидно, что «санкция» на расстрел была получена, и Юровский со своими палачами приступил к исполнению злодеяния - убийства Помазанника Божия и его Семьи.
В своей «записке» Янкель Юровский утверждает, что это он первый выстрелил в Императора и убил его.
Жуткие подробности расстрела Царской Семьи и их служащих:
Цесаревич Алексей и три его сестры, девушка Демидова и доктор Боткин не сразу были убиты. Палачи их потом пристреливали. Это удивило Юровского: пули отскакивали рикошетом от жертв и «прыгали» по комнате. Когда одну из Великих княжен пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсета. «Странно живучий мальчик» - как выражается палач о Цесаревиче, с пола протягивал руку, стараясь защититься от пуль, а палач Никулин в ярости все «палил» в него и «палил»…
Из показаний охранника Стрекотина стало известно,709 что когда клали тела на носилки, чтобы выносить их из комнаты, одна из Царских дочерей закричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались и другие. Ужас охватил палачей. Они думали, что само небо против них. Тогда бывший каторжник, чекист Ермаков, выхватил у одного из охранников винтовку со штыком и стал всех их колоть. Ермаков был зверем. Он не боялся ни Бога ни людей.