Вот почему большинство джентльменов с удовольствием просиживали вечера у камина — малейшее движение доставляло им адские муки.
— Опустите голову, — посоветовала Джейн, поправляя складки на галстуке Летти и уголки воротника. — Если кто- нибудь с вами заговорит, побурчите.
— Побурчать?
— Вот так. — Откуда-то изнутри Джейн послышался звук — нечто среднее между рычанием и ворчанием. — Среди мужчин это в порядке вещей.
Пытаясь повторить за ней, Летти выдавила из себя полувизг-полукашель.
Джейн вздохнула.
— Главное — опустите голову, — повторила она.
— М-мф, — произнесла Летти, тайком почесывая бок в том месте, где повязка впивалась в кожу.
— Не совсем то, что нужно, — сказала Джейн, — но уже лучше. Куда лучше.
Летти подняла глаза к небу и с трудом взошла вслед за Джейн по лестнице, гадая, долго ли придется страдать. В подобном виде было впору нападать на вражеский замок, а не наносить безобидные визиты. Вдобавок к негнущимся сапогам и уголкам воротника, накрахмаленным так, что ими можно было подлатать крышу, пистолет, спрятанный под жилетом, при каждом движении бил по ребрам, а склянка под рукавом выступала бугорком. Пресс-папье и булавки остались дома, но свисток был на цепочке для часов, а острый кончик ножниц, выглядывая из-под другого рукава, царапал ладонь. По счастью, оттого что панталоны плотно облегали фигуру, к бедру не стали пристегивать нож, в противном случае Джейн, верно, настояла бы и на этом.
Удивительно, что Летти не снабдили еще и пушкой. Можно было замаскировать ее под собаку и везти за собой на поводке.
Джейн подняла дверное кольцо и отпустила его, производя требовательный шум. За окнами по обе стороны ничто не двинулось. В столь немалом доме следовало держать человека, что следил бы за дверыо и впускал посетителей. Отголоски стука затихли в траве вокруг дома, а внутри так никто и не отозвался.
Нахмурясь, Джейн надавила на дверь набалдашником трости. Деревянный створ тотчас открылся, и взглядам гостей представилась поблескивавшая белизна полированного мраморного пола да бело-голубая лестница, которая казалась бесконечной. Следуя за Джейн, Летти осторожно вошла в огромную переднюю. Внезапно сделалось зябко. Не только из-за зловещей тишины. Холодом веяло от белых и бледно-голубых красок, отчего передняя напоминала заснеженный Олимп. Стены и потолок были одинаково светло-голубые, их украшали изображения диковинных листьев. Лилейный пол походил на устланное снегом поле, куда не ступала нога человека.
— Весьма и весьма странно, — пробормотала Джейн.
Летти заметила, как Джейн крепче сжала в руке трость, когда осторожно, будто просчитывая каждый шаг, двинулась вперед.