Что ж. Вот для чего снимали старые фильмы и производят мороженое «Бен и Джерри» — чтобы не слишком угнетали изъяны реальной жизни. Если бы мы с Колином были героями черно-белого кино, он уже давно заключил бы меня в крепкие объятия, а я заверила бы его, что о Джее и думать забыла.
Вместо объятий я дождалась Пэмми. Меха на ней было столько, что хватило бы на украшение трех восходящих звезд.
— Привет, ребята! — пропела она, врезаясь в меня.
По-моему, ее замысел был столкнуть нас с Колином, но хитрюга просчиталась. К Колину я даже не прикоснулась, зато так больно ударилась о стену локтем, что чуть не брызнули слезы из глаз. Да, в этом вся наша Пэмми — само коварство.
— Ай! — вскрикнула я.
— Прости. — Вряд ли Пэмми сожалела о том, что сделала. Повернувшись к Колину, она одарила его улыбочкой хозяйки, до жути похожей на улыбки миссис Харрингтон, только у Пэмми больше оголялись десны. — Ты правда не можешь остаться на ужин? Правда, правда, правда?
— Я бы с удовольствием, но у меня встреча… — Колин взглянул на часы — простой формы, в серебряном корпусе и с кожаным ремешком. — Опаздываю уже на пять минут.
— Прости, что задержала тебя, — сказала я.
— По-моему, насчет извинений мы договорились?
— У тебя свидание? — в лоб спросила Пэмми.
— Можно сказать.
Я изо всех сил постаралась, чтобы мое лицо осталось обычным, не превратилось в физиономию печального клоуна. У неженатого гетеросексуального мужчины — высокого, привлекательного неженатого гетеросексуального мужчины, — конечно, должна быть подруга. И как я раньше не додумалась?
— С другом. С Мартином, — прибавил Колин.
Понятно. Меня окатила волна облегчения, но тут вдруг взяло сомнение. Кто сказал, что Колин традиционно ориентирован?
Слишком уж он был ухоженным, что наводило на странные мысли. Его темно-русые волосы благоухали шампунем, к тому же, когда я стукнулась о стену, ясно почувствовала аромат лосьона после бритья. Его одежда не отличалась ничем особенным, но те геи, что слишком увлечены автомобилями, слесарными и столярными работами, вроде бы так и одеваются. Он сам сказал, что идет на свидание…
Еще немного, и я официально заявлю, что отказываюсь жить среди людей. Слишком уж это трудно.
— Ах с Мартином, — насмешливо повторила Пэмми. — Ну-ну…
— Что ж, приятно отдохнуть! — вставила я, пока Пэмми не ляпнула новой нелепости. Или не осрамила меня. Пэмми ничего не стоит опозорить себя или ближнего, я поняла это на дискотеках еще в шестом классе. По мнению мамы, Пэмми такая оттого, что у нее не было и нет прочной семьи.
— Спасибо. Отдохнуть вряд ли получится. На прошлой неделе Мартина бросила девушка.