— Почему ты лаяла? — спросил Ковок-ма.
— Я не лаяла. Я смеялась.
Дар зашипела, подражая оркской манере смеяться.
Ковок-ма улыбнулся.
— Ты… — Он помедлил. — Не знать слово, как говорят вашавоки. Га нат гуша.
— Я — гуша? Что это значит?
— Ты делать странные поступки, такие поступки, которые делать меня хиссав.
Ковок ма зашипел, изображая смех.
— Так я смешная?
— Может быть, это верное слово.
— Я рада, что развеселила тебя.
Если Ковок-ма и уловил насмешку в тоне Дар, он этого не показал.
— Не умно есть идти одной.
— Я иду одна, потому что не могу поспеть за остальными. Зна-ят мне чуть не оторвал ногу.
— Ложиться, — распорядился Ковок-ма.
— Зачем?
— Нат тва гуша.
«Не будь смешной?» — подумала Дар и догадалась, что слово «гуша», наверное, означает не «смешная», а «глупая».
Она растерялась, постояла немного, но все же улеглась посреди дороги. Ковок-ма опустился рядом с ней на колени и приподнял подол ее юбки. Дар забеспокоилась и попыталась помешать ему, но Ковок-ма, похоже, даже не заметил этого. Дар перестала сопротивляться. Лежала и надеялась на то, что ее тело для орка не обладает привлекательностью. Руки у Ковока были здоровенные, с длинными когтями, но пальцы прикасались к распухшей лодыжке Дар бережно, нежно. Мало-помалу Дар расслабилась.
— Ничего не порваться, — заключил орк, внимательно осмотрев девушку. Затем он вытащил из поясной торбы только что сорванное растение с большими листьями, покрытыми пушистыми волосками.
— Это найимгат. Пожевать этот листок, но не глотать.
Дар взяла у орка растение и понюхала. Листок издавал сильный приятный аромат. Дар взяла его в рот и стала жевать. На вкус листок оказался горьким, у Дар выделилось много слюны. Язык у нее онемел, и она с трудом сглотнула слюну.
«А вдруг те травы, которые орков лечат, человека могут покалечить? — подумала она. — Ну да ладно, поздно уже переживать…»
Онемение начало охватывать все ее тело. Когда она выплюнула листок, у нее сильно кружилась голова.
— Пойдем, — сказал Ковок-ма. — Отдыхать в тени.
— Я не могу отдыхать. Я должна идти дальше.
Но, произнося эти слова, Дар уже сомневалась, что сможет идти. У нее все плыло перед глазами, ей даже встать было трудно. Попробовала сделать шаг — и пошатнулась, и едва почувствовала, как орк поддержал ее.
Когда Дар открыла глаза, начинало смеркаться. Она лежала в придорожной березовой рощице, но не в том месте, где Ковок-ма дал ей целебный листок. Она почувствовала запах дыма и услышала мычание волов и голоса людей. Дар села.
Ковока рядом не было.
«Наверное, он меня сюда принес, — подумала Дар. — Но почему? Он отвечает за то, чтобы никто не отстал от строя?»