Однако профессией «гость в доме» Джон овладел в совершенстве. Главным образом потому, что практиковал ее и в своем собственном доме, так уж сложилась жизнь. И он знал, что гость, хотя бы из вежливости, должен разделять все радости и горести хозяев.
В воскресное утро Дэн Уитфилд, в фартуке поверх брюк от костюма, подал жене и племяннику яичницу с беконом.
Джон понимал, что в воскресное утро костюмные брюки, рубашка и галстук дяди — намек на семейный поход в церковь, и от вежливого гостя ожидают, что дома он не останется.
Джон спустился к завтраку в халате — у него были другие планы.
— Не знаю, смогу ли я есть, — сказала Моника, глядя на положенную ей на тарелку яичницу. — Постоянно думаю о том, как провел ночь Скайлар.
— У него все нормально. — Дэн принес гренки, сел за стол. — Скайлар — большой сильный мальчик.
— О том, что творится в тюрьмах, рассказывают столько ужасов.
Да, хотелось добавить Джону, но всех этих людей следует держать за решеткой.
— Скайлар сможет постоять за себя, — заверил Дэн жену, хотя должной уверенности в его голосе не слышалось.
— Не знаю. Роуз Холман вот говорит, что он очень сексуальный.
— Сексуальный? — переспросил Дэн. — Скайлар?
— Как она сказала? В нем больше секса, чем в церковном органе. Можешь ты в это поверить?
— Откуда ей знать? — пожал плечами Дэн. — Восемьдесят три года и ни разу не выходила замуж.
— Я не уверена, что поняла сравнение с церковным органом.
— Может, потому-то Роуз и не вышла замуж? — улыбнулся Дэн. — У нее другая ориентация. Ее возбуждали церковные органы.
— И Скайлар… — Моника не притронулась к еде. — Другие люди всегда воспринимают твоего ребенка иначе… не так, как родители. Джонатан! Скайлар сексуальный?
— Откуда мне знать?
— Все-таки ты немного старше его.
Не отрывая глаз от стола, Джон вспомнил, как Скайлар залез языком в ухо Мэри Лу, как вышел из-под душа в объятиях другой, роскошной, светящейся счастьем девицы…
— Девушки хотят от него многого.
— Многого? — переспросил Дэн.
— Могу я взять еще один гренок? — спросил Джонатан.
— Надеюсь, что в твоих словах нет ничего оскорбительного?
— Оскорбительного? Да что вы!
Дэн не сводил глаз с его лица.
Моника заплакала.
— Мэри Лу…
— Хватит об этом, — повернулся к ней Дэн. — Мэри Лу мертва. И с этим ничего не поделаешь. Мы все знаем, что Скайлар никогда не причинил бы ей вреда, ни в каком смысле. Я наконец-то созвонился с Френком Мюрреем. Вчера он допоздна был на реке. Он немедленно свяжется с шерифом…
Моника наклонилась и погладила собаку.
— Бедный Сироп. Он же ничего не понимает. Ночью он не шумел, Джонатан?