— Нет! — Вопль раздался прямо в ухе Симоны, она вскрикнула от неожиданности, резко, обернулась и увидела во дворе Дидье. Мальчик со страшно побледневшим лицом смотрел вслед удаляющемуся отряду барона Крейна.
Симона быстро подошла к брату, озираясь, чтобы ее никто не подслушал. Несколько горожан и крестьян с любопытством пялились на нее.
— Дидье, в чем дело? — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Не бойся. Лорд Николас скоро вернется.
— Нет! — снова закричал Дидье, в голосе которого слышалась неподдельная боль. Он обежал Симону и, поднимая маленькие облачка пыли, в своей обычной полулетящей манере бросился следом за кавалькадой, но вдруг упал на колени, как будто налетел на каменную стену, и завопил с таким отчаянием, что птицы, воркующие на стене замка, взвились в воздух. Деревенские собаки подхватили этот вопль и завыли. Несколько человек во дворе вдруг застыли на месте и прислушались.
Симона не знала, что делать. Хрупкие плечи Дидье сотрясались от беззвучных рыданий. Ей отчаянно хотелось успокоить брата, но вокруг толпились люди. Она не могла на глазах гостей и слуг разговаривать сама с собой, ведь ей лишь недавно удалось смыть с себя подозрение в сумасшествии. Но она была так нужна Дидье!
Симона рассеянно пошла через двор, понимая, что со стороны этот поступок выглядит абсолютно бесцельным. Когда она приблизилась, брат уже немного успокоился и лишь с отчаянием смотрел на опустевшую дорогу.
— Дидье, — едва слышно прошептала Симона. — Пойдем в дом. Не нужно кричать. Ты привлекаешь внимание.
Некоторое время Дидье молчал, потом обернулся к сестре. Неподдельное горе в его глазах заставило Симону похолодеть.
— Пойдем, — еще раз прошептала она, указывая глазами на дом.
Дидье покачал головой и уселся прямо в пыль:
— Я не двинусь с места, пока лорд Николас не вернется.
Симона расстроенно поджала губы, потом осторожно огляделась.
— Дидье, ну пожалуйста. Я не могу стоять здесь весь день. Лорд Николас вернется только утром.
— Он не вернется.
Симона застыла на месте. Торжественная мрачность его слов накрыла ее, как ледяная волна зимней реки. Она забыла, что вокруг люди, и упала на колени.
— Что ты такое говоришь? — хриплым от ужаса голосом произнесла она. — Конечно, он вернется. До той деревни всего полдня пути. Утром он вернется.
Но Дидье помотал головой:
— Беда. Он поехал в плохое место.
У Симоны сжалось сердце от этих слов, но она не успела ничего сказать, потому что поблизости вдруг заржала лошадь.
К воротам приблизилась повозка, груженная винными бочками. Старая костлявая кляча вдруг заупрямилась, начала пятиться и рваться из упряжи. Крестьянин-возница соскочил на землю и стал отчаянно ругать бедное животное.