— Братва! Сюда! Здесь не просто маленькая пакость! У НЕЁ ЕЩЁ ЕСТЬ БРАТ!
— Ребёнка не трожь! — гаркнул внезапно появившейся предок лорда Венатора. За ним активно подтянулись и прочие Витькины родственники.
— Идиот! — взревел представитель Лупусов. — Ты на него только взгляни — да у него вашего только имя! Драконьими привычками и душой за версту несёт!
— А нам плевать! Он частично всё-таки НАШ!
— Уходим! — одними губами прошептала ваша покорная слуга, глядя, как предки начинают выяснять отношения. Что-что а я уже знаю, к чему это обычно приводит! Мы мерно отступали к противоположной двери, когда раздавшийся истеричный женский визг заставил всех вздрогнуть:
— НОРРИ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В ТАКОЙ НЕПОДХОДЯЩЕЙ КОМПАНИИ?!
«Бабушка!» — дошли до меня страдальческие мысли сводного братика. Она всегда была моралисткой и даже после смерти ежегодно являлась к своему «внучку», чтобы в очередной раз покапать на мозги насчёт непристойного поведения.
— А ТЫ! — вдруг обратилась она внезапно ко мне. — ДА-ДА, МЕЛКАЯ ДРЯНЬ! Не пяться так к двери и не делай вид, что меня не замечаешь!
Ну, удружила! Все души и умертвия вспомнили-таки про причину своего подъёма и дружно повернули головы в нашу сторону. Да, мерзкая личность мамаша Лерри ванн Дерта! Хорошо, что уже мертва! А то кому-то бы так не повезло со свекровью!
— Не смей так кривиться глядя на меня, гадина! — продолжал визжать реющий над потолком призрак властной стервозного вида блондинки, прочитав мысли. — Я ещё тебя не спросила, что ты делала голой в спальне моего сына!
— Вы же теперь на небе — должны всё знать! — огрызнулась ваша покорная слуга, методично пятясь к заветной двери.
— ТВАРЬ!
— Девочку не ТРОЖЬ! — раздался сбоку знакомый бас Арагона. — Она у нас интеллигентка!
— Да какая она интеллигентка?! — взревела мёртвая эльфийка, — сволочь она едритов…, - в этот момент предок зажал ей рот и, продолжая сдерживать вырывающуюся врагиню, лукаво нам подмигнул. Дама яростно засопела, пытаясь перебороть кляп, отчего её слишком пышная для лесного народа грудь заходила ходуном. Знаменитый предок такой провокации не вытерпел и, коварно ухмыльнувшись, пристроил одну свою ладонь на аппетитном объекте, второй рукой продолжая зажимать «жертве» рот. Такого оскорбления нравственное женское достоинство не потерпело и, сжав кулаки, моралистка разъяренно попыталась отстоять свою честь, что на её положении никак не отразилось, разве только объятья родича стали ещё крепче.
— Мёртвый, а всё туда же! — презрительно сплюнул дедушка Мортифора, а мой собственный легендарный пращур, продолжая лапать под шумок блондинку, радостно воззвал к подмоге: