— Норри, — еле слышно позвала я сводного брата. — Что во мне не так?
— Всё как надо, миледи, — бодро отозвался тот, стараясь не смотреть в глаза.
— Врёшь! Если всё нормально, почему же правитель суккубов побелел, как полотно, когда я поперхнулась вином? И что значат его слова про «гадину» и Лориэля? И почему Нох-рам-Лукуш без условий и торгов дал мне вассальную клятву? И дядя твой почему так задумчиво косится, словно я изверг какой?
— Мне неведомы мысли великих, — безмятежно парировал эльфёнок, но душа почувствовала фальшь.
— Ну, хорошо, тогда ответь, чего так сильно испугался его племянник, когда мы спорили с седым?
— Наверно того, — вздохнул сводный брат. — Что у вас глаза в тот момент глубокой ярости отсвечивали алым огнём.
И всё?! Да у меня ж это с детства! Когда злюсь — алый оттенок, когда задумала пакость или хитрость — зелёный, если равнодушна к чему-либо — серый. Что же необычного?
— Рад, что с вами всё в порядке! — прочитал мои мысли Норри, но распространяться дальше на эту тему не стал. Почему-то внезапно открывшаяся истина облегчения не принесла. Что-то по-прежнему было не так.
— Малыш, ты от меня что-то скрываешь? — вкрадчиво уточнила ваша покорная слуга.
— Я? — картинно выдохнул юный ванн Дерт, и нутро вновь почувствовало обман.
Невольно вспомнились вопросы Лерри ванн Дерта про зверя внутри меня и спокойный ответ вампира. Бр-р, чувствуешь себя солдатом из фильма «Чужие», несущим смертоносную куколку. Кто же я? Что же я?
Но продолжить допрос не дали, ибо стоило выйти за ворота твердыни и оказаться на небольшом пролёте резной лестницы, как навстречу бросились Кейси с Оох-рам-Лукушем.
— Наконец-то! — выдохнул он. — А мы уж с Кейсариусом думали, не отправляться ли за вами!
— Очень жаль, что не решились! — весело хмыкнул Витька. — Вы столько интересного пропустили.
— Да уж! — горько вздохнул Норри, но мне послышались в его голосе нотки облегчения.
Ну, уж нет, малыш! Так легко ты не отделаешься! Так и быть, допрос отложу, но помнить о нём буду! Обещаю!