— Очень хорошо, мы берем этот номер, — сказал Теодор.
Свои чемоданы наверх они отнесли сами. Их номер оказался похожим на больничный бокс, вся обстановка которого состояла из простой двуспальной кровати с продавленной сеткой, жесткого стула, шаткого столика и пары вешалок для верхней одежды, болтавшихся на прибитом к стене крючке. Больше в комнате не было решительно ничего: ни картины на стене, ни корзины для мусора, ни даже пепельницы. Такое положение вещей показалось Теодору забавным.
— Наверное, это самый худший номер, — извиняющимся тоном проговорил Рамон.
— Ничего, мне тут даже нравится!
Теодор вынес Лео на площадь и выпустил его из клетки. Кот привык к частым переездам, и ему уже довелось побродить по многим площадям в Мексике и Южной Америке. И неизменно Лео привлекал всеобщее внимание, люди подходили к Теодору и спрашивали, какой породы его кот и удивлялись тому, что кот, подобно собаке, подбегает по команде к хозяину. Даже полицейские, направлявшиеся к нему возможно с намерением выполнить свой служебный долг, в конце концов не могли удержаться от того, чтобы не наклониться и не погладить Лео и восхититься его размерами и голубыми глазами. Уличные мальчишки Гуанахуато оказались на редкость болтливыми. Теодор непринужденно отвечал на их вопросы, но в конце концов ему все же пришлось спасать Лео от мальчишек, задумавших его утащить. К тому же он заприметил нескольких подростков с откровенно разбойничьими физиономиями, ошивающихся неподалеку. Теодор подумал о том, что мальчишка, попытавшийся украсть Лео уже очень скоро крепко пожалел бы об этом.
Вода в душе — ванны в номере не было, а душ даже не был отгорожен занавеской — оказалась прохладной, и это было неприятно вдвойне, потому что Теодор уже успел замерзнуть. Приняв душ, он энергично растерся маленьким полотенцем, но Рамону ничего про воду не сказал. На кровати лежало единственное одеяло, и было совершенно очевидно, что вдвоем они им не обойдутся. Теодор взял на заметку и это, подумав, что нужно будет достать плед из багажника автомобиля.
Они поужинали в дешевом ресторанчике, располагавшемся напротив отеля. Это было простенькое заведение без претензий устроенными вдоль стены кабинками, музыкальным автоматом и маленькими бумажными салфетками в пластиковых стаканчиках на столе. Затем они бродили по тихим улочкам, залитым желтоватым светом уличных фонарей, похожих на стеклянные шары. Теодор чувствовал необъяснимое спокойствие и умиротворение, ту открытость духа, что часто приходила вместе с вдохновением, когда он работал и был доволен результатом своих трудов. Сейчас же, казалось, сам город навевал на него это состояние. В руке он держал завернутое в три салфетки угощение для Лео — кусочки курицы с двух из трех заказанных им enchilados suizos.