Парень опять помолчал, потерев запястья, поврежденные наручниками.
— Скоро сюда приедут адвокаты. Братва наверняка уже в курсе. Если тебе нужны будут бабки или что еще, чтобы Летунов поменял место работы, запомни телефон. Скажешь, что от Мотыля, там помогут.
— Не утруждай себя. Я тоже с рук не ем.
«Гость» внимательно посмотрел на Артура и равнодушно пожал плечами — «как знаешь»…
— Послушай, — обратился к нему сыщик, — одна вещь мне все-таки осталась непонятной. Почему он меня так уверенно «грузит»? Ведь со мной выгоднее разойтись по-хорошему?
Стриженый сплюнул на пол.
— Да потому, что этот идиот думает, что ты его заменил для нас! А значит, ты в курсе всего! Значит, ты общался с Гусаром! Общался так же тесно, как и он!
— Но зачем меня привязывать к делу?! Так ведь больше опасность, что я его сдам!
— А вот это я и хотел оставить для завершения разговора. Он не может тебя отпустить…
— Почему?
— Потому что с тобой обязательно должен произойти несчастный случай или что-то вроде этого. Я уверен, что Летунов сейчас договаривается в ИВС с их операми, чтобы тебя посадили в общую «хату». Чтобы произошло это случайно, нечаянно. А там — не руоповские камеры-одиночки. Там дадут скотам по две пачки чая и по пачке «Примы», и они тебя, мента, удавят в «хате», как кошку! Удавят не потому, что у них такие воровские понятия — ментов ненавидеть, а за пачку чая!! Есть и такие скоты, есть…
Дверь камеры открылась, и вошел дежурный.
— Все, хватит. После десяти вечера в гостях засиживаться неприлично.
— Да уж, — заметил парень, еще не успев остыть, — вы-то — «эстеты», бля, еще те… Культура так и прет.
— Не хами — больно сделаю, — без злобы предупредил руоповец.
— Хам-хам-хам-хам… — сквозь зубы процедил разбойник. — Не забывай, милиционер, что произошло с Гусаром. Береги себя для дела. Тебя, опера, сейчас, на допросах, «пристегивают» к нам, как надо! Но ты не бойся, мы тебя, естественно, «отметаем». — Парень усмехнулся. — Ты ведь на самом деле «не при делах»…
Подойдя к самому выходу, он по привычке заложил руки за спину и повернулся к Артуру:
— Может, свидимся когда. Как думаешь?.. — и шагнул из камеры.
Свидеться им больше не пришлось.
Утром следующего дня стриженый парень — участник квартирного разбоя — был застрелен старшим оперуполномоченным РУОПа, майором милиции Летуновым во время этапирования из дежурной части РУОПа в изолятор временного содержания ГУВД. В рапорте руоповца значилось: «…пытался совершить побег, в результате чего, имея преступный умысел на завладение табельным оружием одного из конвоиров, напал на него. Применение оружия с нашей стороны явилось крайней мерой при пресечении попытки совершения преступления». Коротко и ясно. Рапорта конвоиров подтверждали этот факт. Однако ни у кого не возник вопрос, как задержанный преступник мог напасть на сотрудника милиции, сидя в задней части «уазика» — так называемом собачнике, разделенном с кабиной металлической перегородкой?