И подумала Ольга, как до ужаса страшно будет ей делать то, что она собиралась. И еще подумала она, как это вообще-то не по-мальчишески со стороны Старикова ей все это говорить: ведь она собиралась идти туда — девочка в логово тигра. А Димка ее страхом душит… И не безуспешно. Ведь это низко!
И тогда довольно-таки с горечью подумала она, что хоть он и симпатичный — внешне! — этот Дима Стариков, но никогда у них ничего не будет. Потому что с такими все-таки она дел иметь не желает.
Сказала сурово:
— Если будешь мне помогать, тебе, вернее всего, это дело сойдет. А если не будешь… ту пленку про тебя я Голубчику точно отправлю. И еще с письмом сопроводительным, чтоб он уж точно все понял и ничего не перепутал насчет своего дружбана Стариканди!
— Я буду! — поспешно сказал Стариков. — Я же не отказываюсь! Но как мне проверить… вдруг ты пленку мне отдашь, а экземпляр карточек все равно себе оставишь?
Ольга уже с полным презрением посмотрела на него:
— Во-первых, не все такие подлые, как ты. А во-вторых… — чуть не сказала правду про то, что это никакой не фотоаппарат. Но вовремя остановилась. — А во-вторых, я пока даже пленку оттуда не доставала. Отдам тебе прямо вместе с фотоаппаратом.
Тут же надежда загорелась у него в душе:
— Так, может, у тебя вообще ничего не получилось?
— Может, и не получилось, — подтвердила Ольга холодно. — А может, и получилось!
После этого Стариканди почему-то вдруг перестал «возникать», молча или с самыми краткими словами выполнял все Ольгины приказы. Может, и до него дошло, на какой Ольга риск идет. Но, вернее всего, он об этом не думал: не такой этот Димочка был человек, чтобы за других переживать!
Так подумала Оля скрепя сердце. Но делать-то нечего. Если уж человек такой, так он такой и есть! После краткого совещания с Лидой и Олегом она все-таки попробовала заставить Старикова сделать этот звонок.
— Да не могу я!
— Сможешь!
Нетвердой рукой Стариканди стал набирать номер. Ольга сердито остановила его:
— Ты хочешь, чтобы он обо всем догадался?
— Ничего я не хочу!
— Ну, так и делай по-человечески, а не трусь, как последняя овца!
Затравленными глазами Стариков глянул на Ольгу, на Лиду. Конечно, плохо быть трусом, да еще при девчонках. Но он слишком хорошо знал, что ему грозит…
Вдруг прямо втолкнул трубку Лиде в руки:
— Не буду я звонить! Что хочешь… делайте!
Молчание проползло черной кошкой.
— Говори телефон. — Ольга взяла трубку из Лидиных рук.
— Два, пятьдесят пять, девяносто два… Только я вам ничего не говорил!
— Не бойся, смельчак, я тебя спасу! — Ольга набрала номер. — Здравствуйте. Это Лидия Берестова.