Олег обернулся, держась рукой за входную дверь. Майка молчала. Сейчас куда лучше было бы, чтоб она крикнула ему что-нибудь. Но вот бывает в жизни девочек такие моменты, когда они вдруг становятся намного тебя старше, хотя ты вроде бы с ней одногодок. Тогда она смотрит на тебя… не с презрением, не с жалостью, а просто как на недоразвитого какого-то муравья.
Олег толкнул дверь и бросился прочь…
Но… облом, полный облом. Замок не пускал, словно бы хотел продлить позор… Олег подергал, покрутил всяческие его железки и колесики — без толку.
— «Собачку» направо, — сказала Майка.
Это не важно, что через пять минут она будет рыдать, будет проклинать свою несчастливую судьбину. Зато сейчас она сказала это спокойно — без презрения, без усмешки, без упрека. Просто посоветовала, как надо сделать.
И больше в этой книжке мы не увидимся с несчастливой и симпатичной Майкой… До свидания.
Жаль!
Олег выбежал на лестницу… Эх, варежки оставил! Нет, варежки были на месте. Он ничего не оставил там, кроме плохого воспоминания о себе. И мысль об этом его жгла!
Глава XXXVII
Голубчик, генерал отморозков
Выбежал на улицу… Куда теперь? В сквер этот — «имени памятника».
На автобусной остановке стояла старушка — в правой руке клюка, в левой — небольшой узелок, какие в жизни у людей почти не встречаются, только в мультфильмах. Но вот ему встретился!
— А скажите, пожалуйста, как попасть на Льва Толстого?
— А вот на автобус садись… Шестая остановка. Называется имени Петра Болотникова. И через дворы попадешь в сквер.
— В сквер?! — почти испуганно переспросил Олег.
— Да, — спокойно ответила старушка. — Это и будет улица Толстого.
Подползла затрепанная, вздыхающая черепаха-автобус. Олег вошел, оглянулся — странная старушка продолжала стоять на остановке. Хотя никакие другие автобусы тут не ходили. Только этот вот, тройка.
Тогда чего же она там стояла? Словно бы специально, чтоб Олегу дорогу рассказать.
И, приехав на нужную остановку, он сразу увидел коричневевшую в белом снегу тропку, которая уходила за дома. И сразу догадался: ему надо по ней! Побежал. «Опаздываем!» — так говорило ему сердце.
Увидел дырку в заборе, нырнул в нее и попал в сквер. Убитый, раненый и сражающийся революционеры были повернуты к нему спинами. И тут же Олег увидел шубу на снегу. Это была Олькина шуба!
Побежал к ней. А сам в прогал между бронзовой рукой и бронзовым огромным туловищем раненого человека увидел, как сестра его, родная двойняшка, идет на какого-то парня… Олег узнал его! И понял: почему Оля в этом цирковом наряде, — она сейчас выдает себя на него, за Олега.