— Скоро появятся младенцы. И мой ребеночек, которого я родила, — и хотела было уйти.
Мать велела мне побыстрее дать соседке лекарство, а сама всячески старалась успокоить женщину. Она уговорила ее выпить лекарство. Мы не знали, что с ней делать, и стали просто ждать, когда она успокоится. Снаружи послышались шаги. Я прямо босиком выскочил из комнаты. За дверью стояли полицейский и наш сосед. Кодзава-сан, кланяясь полицейскому, говорил:
— Вы уж простите меня. Столько беспокойства доставил вам…
На это полицейский преувеличенно важно отвечал:
— Ну, ничего-ничего. Хорошо, что все обошлось. Только вот на старика Хання зла не держите.
Потом полицейский сел на велосипед и покатил по Фунацу-баси.
Я сказал Кодзава-сан, что его жена у нас и что она опять заболела. Потупившись, Кодзава-сан зашел к нам в комнату и позвал жену. Та как-то боком приблизилась к мужу и спросила: «А где ребеночек?». Кодзава-сан пытался что-то ответить, но не мог выговорить ни слова. Встретившись взглядом с моей матерью, он покраснел и попытался улыбнуться.
— Да зачем нам ребенок-то, не все ли равно? — наконец выдавил он.
— Младенцы больше не появятся?
— Ну да, не надо нам больше ребенка ждать.
— Это неправда! — закричала жена и, указав пальцем в сторону Досабори-гава, прошептала:
— Только что туда младенцы приплыли… Неожиданно мать схватила фонарик, лежавший у входа в подвал, и сказала:
— Ну так давайте поищем вашего ребеночка. Как только его увидите, сразу мне покажите. Я уж вытащу его вам из реки, — и заставила супругов идти за ней. Я был страшно удивлен и напуган, но все же пошел вслед за ними.
Мать прошла по Хадатэкура-баси и, перегнувшись через перила, стала светить фонариком по темной воде. Кодзава-сан поддерживал жену, а она напряженно вглядывалась в бурлящую внизу реку. Ветер, налетевший с Адзи-кава, растрепал волосы матери, казалось, что они встали дыбом. Супруги молча смотрели на круг света, пляшущий на грязной воде. Вскоре жена Кодзава-сан замотала головой:
— Нет нашего маленького, нет нигде. Свет-то какой, мне страшно от него…
Я подумал, что соседка пришла в себя. Мать отдала мне фонарик и велела светить на реку. Потом мать тихо спросила Кодзава-сан:
— Вы новорожденного купить хотели? Тот утвердительно кивнул головой.
— А кто его продавал-то? Кодзава-сан показал вверх по реке:
— Один человек, врач бывший, этим занимается. К нему приходят те, кому в больницу не с руки.
— А правда, что у старика Хання татуировку вырезали? И каких только людей на свете не бывает, страшно-то как… — напоследок пробормотала мать.