— Сегодня… ты такой… ты молчишь. И я замираю… Когда ты молчишь и вот так смотришь, Ретано, моё сердце уходит в пятки, ты пугаешь меня, Ретано… это сладкий страх…
Любовник, неся потери, всё же теснил оценщика с занимаемых позиций. Мои руки сами собой легли на тёплые плечи зеленоглазой красавицы; Ивилина вздрогнула, полураскрыла губы, и этот её порыв доконал оценщика надёжно и навсегда.
— Рета-ано…
— Любовь моя…
У её губ был свой собственный, одуряющий запах. Вся одежда, оказавшаяся на мне в тот момент, оказалась вдруг лишней.
— Рета-ано…
На короткий миг я забыл, где нахожусь. И о том, кто такая Ивилина, и о собственных стеснённых обстоятельствах; этот момент стоил жизни — но именно в эту минуту в дверь спальни оглушительно забарабанили тяжёлые неделикатные кулаки:
— Госпожа Дэр! Откройте, немедленно откройте, госпожа Дэр!
Губы моей прелестницы мгновенно сделались холодными и безжизненными. Тонкие пальчики капканом сдавили мне запястье.
— Ретано… О нет. Скорее…
Дверь, казалось, готова была слететь с петель. Торопиться, на мой взгляд, было уже некуда.
— Бегите, Рекотарс… Ради Неба… Скорее прочь…
Ивилина метнулась к окну, выглянула вниз, испуганно отшатнулась, прошептала со слезами в голосе:
— Сторожат… Это Крод, это он, скотина… — и мне, уже без слёз, с плохо сдерживаемой злостью: — Вы погубили меня! В постель!
Последнее распоряжение настолько не вязалось с происходящим, что я заколебался.
— В постель! — прошипела Ивилина, теряя остатки томности. — Чтобы не нашли… с головой!
Как был, в одном сапоге и рубахе нараспашку, я кинулся под балдахин и зарылся в груду одеял, а расторопная Ивилина подкинула мне вслед недостающие части моего гардероба.
— В чём дело? — громко спросил её спокойный сонный голосок.
Стук оборвался.
— Немедленно откройте дверь, — с торжеством потребовали снаружи. — Есть сведения, что в дом пробрался вор!
Под одеялами нечем было дышать. Я, конечно, мечтал оказаться в этой постели — но не в таком же виде!
— Вы разбудили меня, — с упрёком сообщила Ивилина, лихорадочно уничтожая следы моего пребывания. — Я с трудом заснула… Меня преследовали кошмары, поэтому я заснула при свечах…
— Немедленно откройте!!
Хотел бы я знать, что за самодовольный мужлан имел право так грубо и бесцеремонно вторгаться в личные дела моей Ивилины.
Звякнул, отодвигаясь, засов. Комната сразу наполнилась тяжёлыми шагами — вошедших было человек пять, не меньше. Моя шпага была тут же, под одеялом, — но дотянуться до рукояти означало выдать себя.
— В чём дело, Крод? — спросила Ивилина уже возмущённо. — Какое право вы имеете обращаться со мной подобным образом?