И все эти тяжёлые, жаждущие крови туши кинулись одновременно, потому что опостылевший противник наконец-то потерял равновесие.
— Ретано!!
Чей это голос?!
Вода растекалась по палубе.
Кто-то напоролся на сталь — прочих это не остановит. Смрад от немытых тел навалился на меня, перебивая запах воды, перебивая запах дыма и крови; тренированное тело всё ещё вертелось, клинки всё ещё отражали удары, но пройдёт секунда — и я увижу эту палубу перед собственным носом, и в растекающуюся по ней воду добавится моя собственная кровь…
— Именем города!
Те, кто добивал меня, на мгновение пришли в замешательство. Я рванулся; на залитой кровью сцене появилось новое действующее лицо, и как раз в тот момент, когда мне грозил немедленный финал.
Живая могила над моей головой рассыпалась. Я смог подняться на одно колено — и кинжал, и шпага до сих пор были при мне. А значит, и рук у меня по-прежнему две, хоть я не ручаюсь, что в этой свалке мне не оттяпали пятку или ухо…
В драку с решённым уже исходом вклинился некто или, вернее, нечто, бестия с веслом наперевес, и тяжёлая лопасть вращалась, как мельничное колесо, всё быстрее и быстрее, и кое-кто из головорезов уже попался на её дороге, кто-то на четвереньках отполз в сторону, а кто-то остался лежать на мокрой, разукрашенной палубе.
— Именем города, вы арестованы!
Из тёмного угла глянул стеклянный, бессмысленный, висящий на верёвочке глаз. Только спустя мгновение я понял, что это всего лишь стекляшка на шее предводителя; в ту же секунду из темноты вырвалось, поймав на грань отблеск фонаря, предназначенное пришельцу стальное жало.
Глухой удар.
Я увидел трёхгранный тяжёлый кинжал, торчащий из расщеплённого весла. А за костяной рукояткой, за вскинутым тёмным древком — знакомое лицо, всё ещё красивое лицо, белое лицо Эгерта Солля.
— Ща посмотрим, — сообщил из тёмного угла невнятный, будто набитый волосами рот.
Мне мучительно трудно было удержаться на ногах. Танталь билась в объятиях озверелого головореза, тот самого, который недавно получил по лицу башмаком. Это зрелище не прибавило мне сил, но хотя бы подстрекнуло к действию.
Я страшно долго поднимал кинжал.
Комедиантки, даже бывшие, умеют сражаться за свою жизнь. Танталь успела вырвать шпильку из волос. Эге, да громиле придётся одолжить стеклянный глаз у своего капитана…
Молодчику повезло. Танталь промахнулась, проткнула нападавшему щёку; молодчик взвыл, Танталь ухитрилась вырваться, преследователь настиг её, прижал к борту…
Мои руки не столь длинны, чтобы тянуться через всю палубу. Лети…
Молодчик захрипел, схватившись за плечо; мой славный кинжал торчал теперь из прорехи в его полотняной куртке. Танталь выскользнула из ослабевших рук и канула в темноту.