Кстати, с тех пор прошло недели три, а туфли она так и не обновила. И вот, кажется, их звездный час наконец наступил.
Рассказывать о том, как обрадовался Соколовский ее звонку, как он долго и нудно перебирал наиболее привлекательные, с его точки зрения, точки элитного общепита, скучно. Тем более что момент, когда она вынула его визитку из обувной коробки, и момент, когда она сидела напротив него в «Пушкине», поедая тушеных перепелок, разделяли всего два часа. Тянуть было ни к чему – Ярослава была не просто собирающейся на свидание москвичкой, а воплощенной эротикой, оголенной нервной клеткой, и разрядка требовалась ей не-мед-лен-но.
Соколовский нервничал, и это было трогательно. Смущенный накачанный мужик, который нервно теребит краешек полотняной салфетки и лихорадочно придумывает интересную тему для разговора – это даже сексуальнее, чем накачанный мужик, который самозабвенно нянчит малыша.
В отчаянной попытке показаться интересным, он бубнил что-то о том, как его арестовали на российской таможне, когда он сопровождал партию туфелек, и привели в комнатку личного досмотра. Он здорово струсил, морально приготовился к последствиям юридического произвола и мысленно успел распрощаться с пентхаусом на Новослободской и «мерседесом» представительского класса в пользу лесоповала на Колыме. А потом выяснилось, что Соколовский просто поразил воображение служительницы таможни. («Уж не знаю чем», – скромно добавил он.) Вот она и придумала такой, мягко говоря, нетривиальный способ сближения с объектом.
– Жаль, что я не на таможне работаю, – заметила Яся, – если я хочу с кем-то познакомиться, мне приходится использовать более традиционные уловки.
А сама подумала, что во всей этой истории наблюдается не больше десяти процентов правды. Но надо отдать Роману должное. Одним махом он умудрился:
а) развлечь девушку забавным сюжетом почти из репертуара барона Мюнхгаузена;
б) тонко намекнуть, что он нравится женщинам настолько, что те готовы идти ради него на безрассудства;
в) ненавязчиво проинформировать о наличии пентхауса на Новослободской и «мерседеса».
За находчивость и умение грамотно себя преподнести Ярослава поставила ему десять баллов. «Если целуется он так же хорошо, как рассказывает о себе, то это просто идеальный мужчина», – подумала она.
– Никогда не поверю, что такой девушке, как ты, приходится самой с кем-то знакомиться. Наверное, целыми днями ты только и делаешь, что отбиваешься от мужчин.
– Ну да, если бы за это еще деньги платили, – усмехнулась она, – может быть, к двадцати пяти я бы сделала свой первый миллион. А так – хожу в дареных туфельках. – Она высунула ногу из-за стола и зазывно помотала ею перед Соколовским.