надежду поймать беглецов в саду. Вместо этого поймали ее — эстерцы.
Они схватили девушку на лестнице. Энин напрасно попыталась вырваться, даже попробовала применить магию, но церковники оказались полностью непроницаемыми как для темной, так и для стихийной волшбы, а других школ молодая колдунья не знала. Священники выволокли ее на улицу и потащили к воротам. Один, с внешностью и повадками гоблина, то лапал Энин за грудь, то бил в лицо, то хватал за волосы и тащил вперед. Колдунья уже подумала, что ей не миновать паладинского кострища, но похоронила она себя раньше времени.
— Что здесь происходит? — спросил возникший из ниоткуда Батури и преградил эстерцам путь.
— Как это понимать? — возмутился Ливуазье. — Что за вторжение в дом праведного человека? А это еще что? Как вы посмели бить мою ученицу!
Веридий знал о нападении, знал, что мгновением раньше происходило в его особняке, и первым изъявил претензии, чтобы не дать такую возможность святым братьям.
— Здесь были исчадья Мрака, — оправдываясь, промямлил «гоблин» и, с удивлением обнаружив, что его руки покоятся на груди пленницы, отпустил девушку от греха подальше.
— А еще священник, — зло процедила Энин и резким ударом разбила эстерцу нос.
— И почему вы поймали мою ученицу, а не исчадий Мрака?
— Ну… это… Мы…
— Мы уже уходим. Простите за вторжение, герцог, — вмешался другой церковник, взял за локоть своего товарища, напрасно пытавшегося остановить капающую из носа кровь, и в сопровождении остальных святых братьев поспешно покинул усадьбу.
Как только эстерцы потерялись во мраке ночных переулков и исчезли из виду, Веридий метнулся в особняк. Энин схватила Клавдия за рукав и куда-то потащила.
— Быстрее!
— Что здесь стряслось? — оттолкнув от себя слишком назойливую девушку, спросил Батури.
— Тут были вампиры…
Клавдий не поверил. Он даже представить себе не мог, что на Ливуазье, единственного представителя дома Атис, нападут ночные охотники. У Высших достаточно ума, чтобы не делать этого, а у Низших — недостаточно смелости.
— Я убила трёх. Но двум удалось сбежать. Идем, идем за мной, мы еще успеем их догнать — ты успеешь.
Батури не слушал. Его внимание привлек Ливуазье, который вышел из особняка с обмякшим телом Марты на руках. Лицо вампира искривилось в гримасе страдания. Из глаз его катились слезы. Взгляд Веридия был бездумен, переполнен болью и отчаянием. Никогда за всю свою долгую жизнь Батури не видел подобного взгляда. Ему вдруг показалось, что на него смотрит пустота — безумная и яростная… пустота.
— Они убили Марту, — сделав несколько шагов, Веридий рухнул на землю и уронил мертвую девушку, словно у него не было сил, чтобы держаться на ногах. Подполз к возлюбленной, обнял за плечи и прислонился ухом к недвижимой груди. — Сердце не бьется, — прошептал он голосом, лишенным эмоций. — Как у нас, Клавдий. Не бьется. Мертва. Они убили ее…