Сандро Гайер «Записки молодого алхимика»
Последняя твердыня, защищавшая подступы к столице, пала без боя. Войска Аргануса, так и не ощутив действенного сопротивления, не прекратив бодрого марша, беспрепятственно прошли всю округу Хельгарда. Впереди, в полудне пути, раскинулась последняя преграда, отделявшая Кровавого лорда от власти, — неприступная столичная крепость.
Арганус не страшился высоких стен и глубоких рвов, в его руках было оружие, способное любую твердыню превратить в руины. Он с нетерпением ждал штурма, судьбоносного мига, который откроет либо яркий свет тронной залы, либо беспроглядную тьму забвения. Он ждал. И знал: все решится уже сегодня…
* * *
— Как ты посмел? — ураганом ворвалась в кабинет коннетабля Морена.
— Что именно, моя королева? — наиграно удивился Жерар, будто не догадался, о чем речь.
— И ты еще спрашиваешь? — нахмурила иллюзорные брови некромантка. — Все гарнизоны герцогства пусты, а их воины толпятся в Хельгардской крепости.
— Да, так и есть. Они в точности исполнили мой приказ…
— А как же твое обещание? Как же те письма, которые ты писал? Почему приказ не был отменен?
— Был, моя королева, — с грустью отозвался Жерар. — Как и обещал, я отменил приказ, послал гонцов, но они не поспели в срок, и армии выступили на марш.
— Ты обманул меня, — уронила королева. — Но в первую очередь — обманул себя. Гарнизоны задержали бы Аргануса, а быть может — победили его. Теперь ты — да не только ты, все, кто оказался в столице! — в тисках окружения, в осаде!
— Мы мертвы, моя королева, — заметил коннетабль, с печалью взглянув на живую иллюзию, которой окружила себя Морена.
Она была прекрасна, обворожительна, мила в своем истовом гневе и… жива. Королева была жива, пусть не внутри, но снаружи, а Жерар не мог похвастаться даже этим, хотя через год после перевоплощения все еще не чувствовал себя трупом. Как говорил дядя, человеческое сознание гибнет не сразу, проходят годы, иногда — века, но неживое мышление приходит неизбежно.
— Мертвы, — повторил Жерар. Ему даже показалось, что от печали сердце кольнуло в груди. Вот только сердца там уже не было. — Осада нам не страшна. Если же Арганус решится на штурм, то погибнет и он, и его армия. Хельгард был, есть и будет непреступной крепостью, оплотом королевской власти и силы.
— Что ж, возможно, ты прав, — легко согласилась Морена, на время забыв о гневе, который раскрыл бы Жерару глаза. — Только тебе стоит поторопиться: со дня на день Арганус будет здесь.
— Виконт… — зайдя в кабинет, с поклоном обратился к коннетаблю драугр.