— Да будет так! — провозгласил воин и, даже не удосужившись подойти, взмахнул мечом.
Клинок разрубил воздух, но Клавдий почувствовал жгучую боль, а на окровавленном, разодранном плаще заалела новая красная полоса. Будь Батури человеком, он бы рухнул замертво, но, и обладая бессмертием, с трудом устоял на ногах.
— Во имя Света и божественного провидения, да погибнут исчадья Зла, да воссияет над ними знак Эстера, знак божественного дара…
Проповедник делал шаг за шагом и, не прекращая, полосовал воздух своим смехотворным коротким мечом. Но каждый этот взмах отзывался в Батури болью, будто били по его плоти. Клавдий пытался защищаться от неведомого колдовства: отбивался «смертью Каэля», окутывал себя магическими блоками и щитами, но ничего не спасало от ударов воина в белой хламиде. И вскоре вампир не выдержал боли и рухнул на пол, как подрубленное дерево.
— Хватит, Носферо! — посмотрев на Батури, корчившегося в луже крови, остановил убийственное шествие своего слуги Каэль. — Думаю, он уже осознал свои грехи…
— Как скажешь, Познавший, — опустив меч, поклонился Некрито Носферо.
— Как? — отплевываясь кровью, выдавил Клавдий. — Как такое… возможно?
— Закон подобия гласит: подобное производит подобное, или следствие похоже на свою причину, — напомнил строчку из забытого многими трактата Носферо.
— Ты хорошо потрудился, — похвалил своего слугу Каэль и подошел к израненному Батури, у которого не было сил даже для того, чтобы подняться. — Клавдий, ты опять выполнил всю грязную работу. Чтобы создать сильный род, его надо создать заново. Иногда проще возвести новую крепость, чем восстанавливать руины. Высших осталось немного. Скоро их и вовсе не останется. Я уже приготовил им смену, но тебе готов оставить жизнь и еще раз предложу разделить со мной власть, быть моей правой рукой, моим Карателем.
— Хорошо, — отплевываясь кровью, выдавил Батури. — Я принимаю предложение.
— Он врет, — заметил Носферо. — Тянет время. Дожидается, когда регенерация возьмет свое.
— Знаю! — отмахнулся Каэль. — Не трать мое время на объяснения, лучше покажи нашему другу, на что способны монахи Познавшего: подари муки его возлюбленной.
— Нет… — прошипел Батури. — Не делай этого…
— Поздно, Клавдий, поздно. Ты уже исчерпал лимит моего доверия. Теперь твой жребий брошен.
Белый монах, испивший кровь Перворожденного, подошел к Алекто, опустился на колени, провел рукой над ее хрупкой шеей и принялся ворожить. Магией подобия он спутал, перемешал внутренности вампирши в невероятном, сумбурном порядке, так, что никакая регенерация не могла их восстановить. Некрито Носферо обрек Алекто на страшную участь: с этого мига любое движение будет причинять ей смертельные муки, от которых не избавит ни вмешательство врача, ни способности вампира.