— Успокойся, полумертвый. Сейчас она не в том состоянии, чтобы доставить мне удовольствие. А дальше… что будет дальше — не твое дело.
— Не запамятовал, где спальни-то?
— У меня нет проблем с памятью, — отозвался Батури и направился к одному из выходов из жертвенной залы. Сандро пошел следом, но имитатор остановил его окликом:
— Постой, Двуликий! Пьющий кровь управится сам. А для тебя же уготовлено иное дело.
— У меня нет никаких дел, кроме разговора с Анэт…
— Она слаба. Обождать надобно. Как в чувства придет, так побеседуете. Но это будет не скоро. А сейчас мы займемся полезным делом, — с этими словами уголки губ имитатора изогнулись в какой-то тоскливой улыбке, хотя глаза остались бесстрастными. Диомед продолжил: — Мне ведомо, что ты нас вскоре покинешь. Но перед уходом, тебе надо закончить ритуал божественного явления. Ступай за мной…
Под бдительным конвоем Диомеда некромант прошел сетью витиеватых лабиринтов, в которых впору было потеряться, и остановился у тяжелой двери с засовом наружу. Имитатор открыл засов и впустил полумертвого в комнату. Сандро доверчиво вошел и оказался в удивительном мире.
Извечно серые и удручающие пещеры здесь преображались. Стены покрывали разноцветные, с множеством кружев, ткани. С потолка, украшенного пестрой мозаикой, свисали ленточки и весело звенящие на сквозняке колокольчики. В дальнем углу стояла огромная массивная кровать, утопающая в изобилии ярких многоцветных полотен. Недалеко от нее расположилась высокое, в человеческий рост, зеркало и большая бадья, доверху наполненная горячей, испускающей пар, водой.
— Я вернусь позже. Приятного купания, — с этими словами имитатор вышел и захлопнул за собой дверь.
Сандро прошелся по комнате. Покончив с осмотром, налюбовавшись игрой теплых цветов и красок, остановился напротив зеркала и стал медленно, аккуратно расшнуровывать завязки плаща, педантично расстегивать кафтан, все это время внимательно осматривая в отражении каждый участок своего тела. Молодое лицо с изуродованной челюстью. Безгубая половина рта оскалилась в едкой ухмылке, будто немертвая часть некроманта насмехалась над человеческой. Тонкие пряди хрупких, поседевших от пережитого ужаса, волос прикрыли глазницу, лишенную глазного яблока. Взгляд, исполненный презрения, скользнул ниже, к ополовиненной шее, к правому плечу, руке, представляющую собой оголенную кость, переместился к правой стороне груди, в которой недоставало легкого, а из изъеденной черной магией плоти устрашающе торчали белые ребра. Только поясница уцелела в пожаре. Странным образом не повредились ни селезенка, ни печень, будто сам рок влепил Сандро пощечину и злорадно пошутил, заставив существовать с безобразным обличием и дальше.