Дон Жуан (Байрон) - страница 34

На первую страницу
Казалось, уж готовая почти
Для отдыха на мачту опуститься,
Как будто ночь хотела провести
Среди людей, — и птицы появленье
Им показалось признаком спасенья.
95
И все — таки хочу отметить я.
Сей голубь очень мудро поступил,
Что дальше от двуногого зверья
Найти себе пристанище решил:
Будь даже тем он голубем, друзья,
Который Ною милость возвестил,
Насытились бы им, как пищей редкой,
Им и его оливковою веткой.
96
С приходом ночи ветер разыгрался,
Но был спокоен звездный небосвод.
В неведомом пространстве продвигался
Скитальцев жалких обветшалый бот.
То им казалось — берег рисовался
В туманной мгле на грани синих вод;
То слышался им дальний шум прибоя,
То грохот пушек, словно с поля боя.
97
К рассвету ветер сразу ослабел.
Вдруг вахтенный воскликнул возбужденно,
Что долгожданный берег засинел
В дали, зари сияньем освещенной.
Никто поверить этому не смел:
Скалистый берег, светлый, озаренный,
Уже не сон, мерещившийся им;
Он был реален, видим, достижим!
98
Иные разрыдались от волненья,
Иные, не решаясь говорить,
Глядели вдаль в тупом недоуменье,
Еще не смея ужас позабыть;
Иной шептал творцу благословенья
(Впервые в долгой жизни, может быть!);
Троих будить настойчиво пытались,
Но трупами лентяи оказались.
99
Днем раньше на волнах они нашли
Большую черепаху очень ценной
Породы, к ней тихонько подплыли,
Поймали и насытились отменно.
День жизни этим все они спасли,
Притом же им казалось несомненно,
Что так внезапно, в столь тяжелый час
Их провиденье, а не случай спас.
100
Гористый берег быстро вырастал,
К нему несли и ветер и теченье,
Куда — никто доподлинно не знал,
Догадки возникали и сомненья.
Так долго ветер их бросал и гнал,
Что были все в большом недоуменье:
Кто эти горы Этною считал,
Кто — Кипром, кто — грядой родосских скал.
101
А между тем теченье неуклонно
Их к берегу желанному несло.
Они, как призраки в ладье Харона,
Не двигались, не брались за весло;
Им даже бросить трех непогребенных
В морские волны было тяжело,
А уж за ними две акулы плыли
И, весело резвясь, хвостами били.
102
Жестокий голод, жажда, зной и хлад
Измученных страдальцев обглодали,
Ужасен был их облик и наряд:
Их матери бы даже не узнали!
Их ветер бил, хлестали дождь и град,
Их леденили ночи, дни сжигали,
Но худшим злом был все — таки понос,
Который им Педрилло преподнес.
103
Все приближался берег отдаленный,
Еще недавно видимый едва;
Уже дышала свежестью зеленой
Его лесов веселая листва.
Скитальцев взор, страданьем воспаленный,
Слепила волн и неба синева,
Они не смели верить, что нежданно
Спаслись от хищной пасти океана.
104
Казалось, берег был безлюдно — тих,
Одни буруны пенились у скал;
Следующая страница