Дон Жуан (Байрон) - страница 51

На первую страницу
Но, будучи в серьезном настроенье,
Умел, как притаившийся удав,
Готовить на добычу нападенье.
Не делал он, терпенье потеряв,
Ни одного поспешного движенья;
Но если раз удар он наносил,
Второй удар уже не нужен был!
49
Расспросы прекратив, томимый думой,
Тропинкой потайной прошел он в дом:
Среди веселья общего и шума
Совсем никто не вспоминал о нем.
Была ль еще в душе его угрюмой
Любовь к Гайдэ — не нам судить о том,
Но мертвецу, вернувшемуся к жизни,
Не по себе на столь веселой тризне.
50
Когда бы воскресали мертвецы
(Что, бог даст, никогда не приключится),
Когда бы все супруги и отцы
Могли к своим пенатам возвратиться,
Вы все — неуловимые лжецы,
Умеющие в траур облачиться
И плакать над могилами — увы!
От воскресений плакали бы вы.
51
Вошел он в дом, уже ему чужой.
Невыносимо скорбное мгновенье!
Переживать больнее час такой
Для каждого, чем смерти приближенье.
Очаг могилой сделался глухой,
Погасло все — желанья, впечатленья,
Надежды, чувства, страсти дней былых,
И грустно видеть серый пепел их.
52
Он в дом вошел бездомный и унылый
(Без любящего сердца дома нет!),
И вспомнил он, как на краю могилы,
Все радостные дни минувших лет:
Здесь солнце счастья некогда светило,
Здесь милый взор и радостный привет
Невинной нежной дочери когда — то
Ласкали чувства старого пирата…
53
Характером он был немного дик,
Но вежлив и приятен в обращенье,
Весьма умерен в прихотях своих;
В одежде, в пище, даже в поведенье,
Умел он быть отважным в нужный миг
И выносить суровые лишенья,
И, чтоб рабом в стране рабов не стать,
Решил он сам других порабощать.
54
Любовь к наживе и привычка к власти,
Суровые опасности войны,
Морские бури, грозные напасти,
С которыми они сопряжены,
В нем развили наклонности и страсти
Такие, что обидчикам страшны.
Он был хорошим другом, но, понятно,
Знакомство с ним могло быть неприятно!
55
Эллады гордый дух таился в нем:
С героями Колхиды несравненной
Он мог бы плыть за золотым руном,
Бесстрашный, беззаботный, дерзновенный.
Он был строптив и выносил с трудом
Позор отчизны попранной, презренной
И скорбной. Человечеству в укор
Он вымещал на всех ее позор.
56
Но ионийской тонкостью взыскательной
Его прекрасный климат наделил
Он как — то поневоле, бессознательно
Картины, танцы, музыку любил,
Он комнаты украсил очень тщательно
И тайную отраду находил
В прозрачности ручья, в цветах и травах
И в прелестях природы величавых.
57
Но лучшие наклонности его
В любви к прекрасной дочери, сказались;
Они в душе пирата моего
С ужасными делами сочетались
Без этих чувств, пожалуй, ничего
В нем не было гуманного: остались
Одни лишь злые страсти — в гневе он
Был, как Циклоп, безумьем ослеплен.
Следующая страница