— О господи, у нас завтра вечером премьера, а у Торвальда до сих пор более тесное взаимодействие с суфлером, чем со мной. Что привело вас сюда? Кстати, я очень сожалею насчет Кэтрин. Этой женщины будет очень не хватать.
— Просто хотел с вами поговорить, — ответил Кардинал. — Вы последний человек, кто видел Кэтрин живой.
Из тех, о ком нам известно.
— Да, и в каком-то смысле я чувствую себя ответственной. Если бы я так не восторгалась своими великолепными видами! Если бы я ее тогда не впустила! Если бы я осталась дома!
— Для вас это, наверное, очень тяжело.
— Знаете, конечно, я выдержала и продолжаю существовать, но такие вещи действительно оказывают разрушительное действие на твое joie de vivre.>[51] Как говорится, «в последнее время, уж не знаю почему, я утратил всю свою веселость»,>[52] хотя я, разумеется, отлично знаю почему. Кэтрин ушла, она не вернется. Впрочем, я, разумеется, уже все рассказала вашей коллеге.
— Это личное. Я просто пытаюсь прояснить некоторые вещи у себя в голове.
— Ну разумеется. Бедный вы, бедный. — Она благожелательно положила ладонь ему на запястье. — Я отлично представляю себе, что вы чувствуете.
Кардинал задал ей вопросы, которые — он это знал — уже задавала ей Делорм. Кэтрин заинтересовалась видом из ее многоквартирного дома и захотела этот вид сфотографировать; они условились о встрече, мисс Кэткарт впустила ее, а сама отправилась на репетицию к «Алгонкинским артистам».
— Вы часто виделись с Кэтрин? Я имею в виду — в колледже.
— Не очень. Так, иногда сталкивалась с ней, привет-привет, все в таком роде. Мы с ней не были подружками. Просто теплые отношения. Я восхищалась ею на расстоянии, думаю, это можно выразить так. Кэтрин была какая-то восхитительно самодостаточная.
Это была правда, и Кардинал это знал. Когда она хорошо себя чувствовала.
— Значит, вы, наверное, не знаете о ее отношениях с другими коллегами?
— Нет. У меня свое маленькое царство в отделении театрального искусства. Оно не особенно пересекается с фотографией.
— Вы когда-нибудь видели ее с кем-то незнакомым? Или просто с кем-нибудь, кому, казалось, не место в колледже?
— Нет. Когда я ее встречала, она обычно была либо одна, либо со своими студентами.
— Вы никогда не видели, чтобы она на кого-то сердилась? Или чтобы кто-нибудь сердился на нее?
— Никогда. Наоборот, ее опекали, вы об этом, должно быть, знаете. Ну и иногда другим преподавателям приходилось замещать ее. Но я уверена, что они понимали: это не из-за какого-то ее каприза. — Мисс Кэткарт коснулась лба изящными кончиками пальцев. — Ну, разумеется, у нее все же были определенные contretemps