— Чем я могу вам помочь?
— У нас тут возникла одна серьезная проблема, и мне требуется помощь ваших сотрудников. Нужна некая информация. А ваши администраторы, ваши врачи… Это как разговаривать с кирпичной стеной.
— Сочувствия вы от меня не дождетесь, дружище. Я сама каждый божий день бьюсь головой в эти самые стены. Это просто проклятие всей моей несчастной жизни. В чем ваша проблема?
— Мне нужны данные о психиатре, который когда-то с вами работал. У него были разногласия с предыдущим работодателем по поводу выписывания чрезмерного количества лекарств.
— Я уже знаю, о ком вы говорите. Если вам нужны грязные сплетни насчет доктора Белла, я вам их пересказать не смогу. Знаете ли, несмотря на всю шумиху вокруг Шипмена, никуда не делись всевозможные правила по поводу распространения дисциплинарных записей. Это может быть сделано, но не быстро и не через меня. Вам надо обратиться в…
— …в Государственную службу здравоохранения. Я понимаю.
— Они не станут вам ничего сообщать по телефону, как и я не стану. Полагаю, у вас в стране существуют законы о диффамации и клевете?
— Да, конечно.
— Тогда вы поймете, почему я не могу сообщить вам никаких негативных сведений об этом замечательном, замечательном человеке, об этом вдохновенном психиатре, об этом светоче, который сияет нам всем.
У Кардинала возникло четкое ощущение, что она была бы не против сообщить такие сведения. У него был заранее приготовлен ответ.
— Мы собираемся затребовать все записи о нем, какие существуют в этом мире, — проговорил он. — Но, как вы и сказали, это дело долгое. А между тем у нас здесь умирают люди, и вы могли бы помочь нам сэкономить много времени и энергии, в буквальном смысле спасти жизни.
— Да перестаньте, мистер Бекер. У нас тут не хватает рук, сегодня был просто безумный день, а у меня ведь скоро еще одна смена.
— Выражусь предельно просто. У нас создалась следующая ситуация: уровень суицидов подозрительно повысился. И всех этих больных лечил один и тот же психиатр.
— Вам поступают жалобы от пациентов? От их родственников?
— Один из таких родственников хотел избить нашего доктора: я бы счел это жалобой. А одна бывшая пациентка заявляет, что он побуждал ее написать предсмертную записку.
Через спутник до Кардинала донеслось фырканье и его легкое эхо.
— Итак, позвольте мне сформулировать это так: если бы нам удалось получить из вашей службы здравоохранения данные по этому врачу, есть ли вероятность, что они покажут сходную картину? Заметьте, я не называл фамилии никакого врача.
— Замечено и оценено, мистер Бекер. Если здравоохранение когда-нибудь оторвет от стула свою несчастную коллективную задницу и проведет детальное расследование, то оно действительно выявит сходные случаи, которые имели место здесь, у нас.