Келли играла с ручкой настройки радио.
— Эй, назад, — попросил ее Кардинал. — Там были «Битлз»!
— Бр-р. Не выношу «Битлз».
— Как человек может ненавидеть битлов? Это как ненавидеть солнечный свет. Или мороженое.
— Их ранние вещи — вот что я терпеть не могу. Они поют, как маленькие надувные игрушки.
Кардинал глянул на нее. Ей двадцать семь. Сейчас его дочь старше, чем была Кэтрин, когда ее родила. Кардинал спросил ее про Нью-Йорк.
Какое-то время Келли излагала ему подробности своих недавних разочарований на пути к тому, чтобы стать художником. В Нью-Йорке трудно пробиться. Ей приходится делить квартиру с тремя другими женщинами, и они не всегда хорошо уживаются вместе. К тому же она вынуждена вкалывать на двух работах, чтобы свести концы с концами: она помогает художнику по имени Клаус Майер (натягивает ему холсты, ведет его бухгалтерию) и три дня в неделю работает официанткой. Из-за этого у нее остается мало времени на собственные картины.
— И при всем при том тебя никогда не тянуло к тихой пригородной жизни? Тоска по маленькому городку и все такое?
— Никогда. Хотя иногда я скучаю по Канаде. С американцами трудновато бывает подружиться.
— Почему?
— Американцы — самый дружелюбный народ на свете, но это с виду. Сначала на меня это действовало почти как отрава: они куда общительнее канадцев. И они не боятся развлекаться.
— Это верно. Канадцы более замкнутые.
Я играю роль, подумал Кардинал. Я не разговариваю, а играю человека, который разговаривает. Так это и делается: слушаешь, киваешь, задаешь вопросы. Но меня здесь нет. Я исчез с лица земли, как Всемирный торговый центр. Мое сердце — как Нулевая зона на месте башен-близнецов. Ему захотелось обсудить это с Кэтрин, но Кэтрин не было.
Он отчаянно попытался сосредоточиться.
— Когда-то давно американцы изобрели такую, знаешь, фальшивую близость, — говорила Келли. — Они уже при первом знакомстве расскажут тебе про свой развод или про то, как над ними издевались в детстве. Я не шучу. Один парень мне поведал, как отец «совершал с ним инцест» — так он выразился. И это было на нашем первом свидании. Поначалу я думала, что они все дико доверчивые, но на самом деле все совсем не так. У них просто совершенно отсутствует всякое представление о приличиях. Что ты улыбаешься?
— Забавно слышать, как ты рассуждаешь о приличиях. Девушка, презирающая общественные предрассудки.
— Если вдуматься, я живу вполне в рамках этих предрассудков. И у меня такое чувство, что это загубит во мне художника. Господи, ты только посмотри на эти деревья.
Путь до Торонто занял четыре часа. Кардинал высадил Келли у «Сэконд кап»