Нет, скажите, какой идиот разрабатывает дизайн покрытий? Самый большой стыд в своей жизни я испытываю, когда на вечеринках меня, бывает, спрашивают, кто я по профессии. Что ответить? Я лично все равно предпочитаю паркет.
В отличие от меня, Ингеборг Химмельрайх не собиралась прозябать на фирме «Ковровые покрытия Зольдеманна». Для нее бухгалтерия этого предприятия была настолько неинтересна, что через три месяца она записалась на прием к Зольдеманну-младшему, положила ему на стол заявление об уходе и сказала: «Мне очень жаль, господин Зольдеманн, но вы не выдержали испытательный срок».
Я до сих пор восхищаюсь этим ее шагом. Мне нравятся решительные шаги – мне, к сожалению, они удаются крайне редко.
В тот день, когда Ибо уволилась, мы вместе вышли из офиса, бормоча что-то по поводу женских страданий, и засели в баре в павильоне Альстера.
Ингеборг Химмельрайх и куколка Штурм набирались до позднего вечера. Само собой, шампанским. «Вдова Клико». В маленьких бутылочках. Семнадцать штук. Ибо сказала, что мечтала об этом всегда: став добровольной безработной, упиться шампанским из этих наперстков и рухнуть под стол. Под конец мы уже чокались бутылками и при этом громко кричали: «Ничего нет ковровей ковровых покрытий!»
Далеко за полночь мы завалились ко мне и провели ночь в моей двуспальной кровати безудержно хихикая. Я съела мешок масляного печенья, а Ибо между тем глубокомысленно рассуждала, можно ли покраснеть, если в темноте станет стыдно. Это навело меня на другую мысль: как называют найденыша, прежде чем его найдут?
И почему приглушаешь радио, когда сидишь в машине и ищешь нужную улицу?
Мы долго говорили на подобные темы. Я могу обсуждать с Ибо такие вопросы, которые любой другой сочтет признаком слабоумия. Однажды мы просидели целый вечер напролет, наслаждаясь словесной игрой. Она заключалась в том, чтобы исковеркать названия всех известных нам чистящих средств. Типа «Омо-сексуализм».
В другой раз мы придумывали названия для парикмахерских. Как ни странно, моя идея оказалась лучшей: «Hair Force One» – «Военно-волосатые силы».
Ингеборг Химмельрайх – очень умная женщина, я горжусь тем, что я ее лучшая подруга, хотя до конца так нигде и недоучилась. Ингеборг говорит, что с ее внешностью у нее не было другого выбора, как стать умной. Я считаю, она малость кокетничает. О'кей, она не из тех, от которых мужчины исходят слюной и приглашают выпить. В глаза бросается ее интеллигентность, поэтому у семидесяти пяти процентов мужчин она изначально не вызывает интереса. За мной же, напротив, увязываются полные дураки, которым лучше бы меня остерегаться, – я бужу в них инстинкт защитника. Только когда я выхожу с Ибо, никто из этих придурков не рискует на меня бросаться. Нам спокойно.