Слишком много денег и слишком мало свежей крови в роду.
— Резиденция Роттенбергов, доброе утро, — раздался в трубке древний, с одышкой, мужской голос.
— Будьте любезны миссис Вирджинию Роттенберг.
— Как о вас доложить, простите?
— Анук де Рискаль.
— Одну минуту, мадам. Пожалуйста, подождите.
Ждать пришлось довольно долго.
— Привет, Анук? Что стряслось? — Голос Вирджинии Нортон Роттенберг, обожающей лошадей и выражающейся на языке тех, кто их обслуживает, звучал хрипло и гнусаво, как у Нэнси Кулп из фильма „Простаки в Беверли-Хиллз".
— Вирджиния, мы так давно не виделись… Я знаю, это моя вина, и все же… Дело крайне срочное. Не могла бы ты вместо меня провести сегодня собрание комитета?
— Переходи на галоп, Анук. Конечно, проведу. С удовольствием. Что, задать им там трепака, пусть поскачут? Ха-ха-ха!
— Э-э… Думаю, это не обязательно.
— Да ладно, не бери в голову. Все будет по высшему разряду. — Вирджиния опять хохотнула.
Анук на секунду нахмурилась, но тут же расправила лоб:
— Значит, я могу надеяться, что все будет в порядке?
— Точнехонько! Я перезвоню тебе и дам знать, что девицы решили. Эти курицы на все способны, ха-ха!
— Спасибо, Вирджиния. Я тебе так признательна. Увидимся вечером, на обеде.
— Ну пока, ха-ха-ха!
Анук быстро положила трубку, облегченно вздохнув: хотя бы этот звонок уже позади. Вирджиния не упустит возможности поиграть на чужих нервах. Вот из кого получился бы отличный армейский старшина!
Звонок номер два. Клас Клоссен, один из трех — нет, теперь, когда на стало Рубио, из двух — помощников ее мужа.
На этот раз дислокация ей ясна больше. Сильный голос Анук звучал решительно и спокойно.
— Класкин, дорогой, это Анук.
— Анук? Слава Богу, ты вернулась! — Голос Класа обволакивал, завораживая мягкой ирландской мелодичностью. — Этот город без тебя — пустыня. Как там Мехико?
— А как ты думаешь? Ме-е-хи-ко есть Ме-е-хико, — протянула Анук. — Как обычно. Вода в бутылках, но море солнечного света. Правда, я начинаю там тосковать по нью-йоркской зиме. Послушай, chéri, я увижу тебя на прощании с Рубио?
— Конечно. Уж это событие я не пропущу ни за что на свете. А в чем дело?
— Да просто я засомневалась — а вдруг ты не придешь.
Клас позволил себе довольно хохотнуть:
— А как же иначе мне убедиться, что этого типа больше нет и он не вернется, чтобы поквитаться со мной?
Анук с упреком пощелкала языком:
— Ну-ну, малыш, спокойнее. Я знаю, что между вами пробежала кошка, но, право же… Зачем же так сволочиться?
— Наверное, ты права. О мертвых либо хорошо, либо ничего.
— Вот именно, — мило подхватила Анук, тут же мастерски всаживая огромный кухонный нож в живую рану. — Особенно когда сам висишь на волоске.