Лили плыла на белом надувном матрасе посередине аквамаринового бассейна. Она была вся в белом. Белый закрытый купальник. Белый шелковый тюрбан. Солнцезащитные очки в белой оправе. Массивные белые серьги и браслеты. Даже губы и ногти на ногах и на руках были покрашены в перламутрово-белый цвет.
Полковник Валерио, стоя на бортике бассейна, доложил:
— Человека, которому звонила мисс Уилльямс, зовут Самуэль Кафка.
Лили беззаботно смотрела в небо.
— Кафка… — пробормотала она. — Кафка. Знакомое имя. И кто же он?
— Еще неизвестно, мадам. Этим сейчас занимается мой человек.
— Когда что-нибудь выяснится, сообщите.
— Кроме того, он переслал мне факсом копию компьютерной распечатки его телефонных звонков за последние месяцы.
— Да что вы говорите, полковник! Как мудро с вашей стороны! И куда же звонил наш мистер Кафка?
— Одно из мест — Будапешт.
— Будапешт! — Лили резко села на матрасе, смахнула очки. — Вы уверены?
— Да, мадам.
Она некоторое время сидела молча, потом тяжело вздохнула.
— И кому он звонил в Будапешт? — тихо спросила она наконец.
— Отель «Геллерт». Я говорил со многими служащими отеля, но никто из операторов не помнит, куда они переключали звонок. Моника Уилльямс в отеле не останавливалась.
— Тогда, значит, он звонил не ей. Вполне возможно, что он звонил просто кому-то из проживавших там знакомых.
— Может быть, — протянул полковник. — Но мне почему-то так не кажется.
— Мне тоже, — медленно проговорила Лили. — Она откинулась на матрас и поправила очки. «Интересно, — подумала она, — Джуди Балац еще жива? Не то чтобы это имело значение. Никто не станет слушать бредни этой выжившей из ума старухи. И кроме того, она уверена, что я погибла при пожаре в Лондоне».
— А куда еще звонил мистер Кафка?
— В Зальцбург.
— Достаточно. — Лили лежала не шевелясь. «Я не общалась с Олендорфом больше сорока лет. Он тоже считает меня давно умершей, так что он ничего никому не мог выдать».
Но неровное дыхание выдавало ее собственные сомнения. Показало ей, что, как бы она себя ни успокаивала, у нее есть все основания для страха.
— С вами все в порядке, мадам? — спросил Валерио.
Лили не отвечала. Она почувствовала, как внутри растет какое-то тяжелое, давящее чувство.
— А кому именно звонил Кафка в Зальцбург?
— Опять в отель.
— Ладно, больше не рассказывайте, — сказала Лили саркастически. — Операторы не помнят его звонок, а Моника Уилльямс в отеле не останавливалась.
— Именно так, мадам. Эта леди не останавливалась у них. — Помолчав, он со значением добавил: — Во всяком случае, под этим именем.
— Но вы думаете, что она все-таки там была? И что он звонил именно ей?