Нет, конечно, такого быть не могло. Инквизиция очень серьезно проверяла этот вопрос. Впрочем, если Эдгар уже тогда начал двойную игру? И фальсифицировал результаты расследования?
Все равно не складывается. Зачем ему спасать вампира, за которым он только что охотился? Спасать, а потом идти на сговор. Что мог ему дать Костя? Без «Фуарана» — ничего! А книга погибла, это совершенно точно. За ней следили не менее тщательно, чем за Костей. Тем более что и магическими средствами зафиксировали ее уничтожение — выброс Силы при разрушении такого мощного и древнего артефакта ни с чем не спутаешь.
В общем, по всему выходило, что Эдгар спасти Костю не мог — это раз, и необходимости в этом не испытывал — это два.
И все же, все же, все же…
Алишер остановил джип, выключил мотор. Наступившая тишина показалась оглушительной.
— Кажется, приехали, — сказал он. Погладил руль, одобрительно сказал: — Хорошая машинка. Не ожидал, что доедем.
Я повернулся к Афанди — но тот уже не спал. Смотрел, поджав губы, на причудливые каменные фигуры, разбросанные впереди.
— Так и стоят, — сказал я.
Афанди с непритворным испугом посмотрел на меня.
— Я знаю, — пояснил я.
— Плохая вышла история, — со вздохом произнес Афанди. — Некрасивая. Недостойная Светлого.
— Афанди, ты и есть Рустам? — спросил я прямо.
Афанди покачал головой:
— Нет, Антон. Я не Рустам. Я его ученик.
Он открыл дверь, выбрался из джипа. Помолчал секунду. И пробормотал:
— Я не Рустам, но я буду Рустамом…
Мы с Алишером переглянулись и вышли из машины.
Было тихо и прохладно. Ночью в горах всегда прохладно, даже летом. Только-только начинало светать. Плато, знакомое мне по воспоминаниям Гесера, почти не изменилось. Разве что очертания каменных фигур сгладились от ветра и редких дождей, стали менее явными, хотя все равно узнаваемыми. Группа магов с поднятыми в призывном заклинании руками, оборотень, бегущий маг…
Меня зазнобило.
— Что это… — прошептал Алишер. — Что тут произошло…
Он полез в карман, нашел пачку сигарет, зажигалку.
— Дай и мне, — попросил я.
Мы закурили. Воздух вокруг был настолько чист, что резкий запах табака показался чем-то родным, напоминающим о городском смоге.
— Это… это были люди? — спросил Алишер, указывая на каменные глыбы.
— Иные, — поправил я.
— И они…
— Они не умерли. Они окаменели. Лишились всех чувств. А разум остался, привязанный к каменным глыбам. — Я посмотрел на Афанди, но тот пока задумчиво стоял рядом, то ли разглядывая поле давней битвы, то ли глядя на восток, где небосвод слегка порозовел.
Тогда я посмотрел на плато сквозь Сумрак.