Лана, оторвавшись от поглощения драгоценных витаминов, снова начала щебетать что-то о своих делах.
— Леша, почему же ты не спросишь, кто теперь мой благодетель?
— Ланочка, я так за тебя рад, что мне все равно, кто сделает тебя счастливой. К тому же, ей-богу, у меня голова не тем занята.
— Значит, узнал, что хотел, и я тебе больше не интересна?
— Не злись. Кстати, тебе есть куда уехать на время?
— Это еще зачем?
— Не догадываешься, кто звонил перед нашим уходом и почему я грудью своей заслонил от тебя телефон?
— Что я тебе, гадалка?
— А звонила твоя любезная соседка, Елена Викторовна, чтобы предупредить о том, что можно говорить, а чего нельзя. А теперь, раз уж мы с тобой так мило побеседовали, она захочет содержание этой беседы выяснить. Улавливаешь мою мысль? У них уже два трупа в актив записаны, теперь непременно сработает инстинкт самосохранения.
— Ты что ж думаешь, что все это Ленкина работа?
— Поезжай-ка ты лучше к маме от греха, Богом прошу.
— Куда? В колхоз. «Двадцать лет без урожая»? Смеешься? Чего я там не видела? Лучше уж у Норки пару дней переночевать, в счет долга за проигранное пари. Через два-то дня я могу вернуться в свое гнездышко?
— Только позвони мне сначала. Запиши на всякий случай рабочий телефон и домашний.
— А мама не будет ругаться за знакомство с испорченной женщиной? Я ей так сразу и представлюсь: проститутка Лана.
— Пошлая ты все-таки женщина, Светлана Анатольевна. Скромнее надо быть. К тому же мама знает, с кем я способен на серьезные отношения, а с кем нет.
— Ах, так? Значит вот за кого меня держишь, сыщик. Хотела я тебе еще кое-что порассказать» да теперь сам своих преступников лови. У меня с этой минуты рот на замке: лучше уж своих прикрывать, чем выслуживаться перед таким чистоплюем неизвестно за что.
— Ладно дурить, девушка. Выкладывай, что там еще у тебя?
— Перебьешься. Я и так на свидание опаздываю. — Она схватила сумочку и, кинув на Алексея презрительный взгляд, направилась к выходу.
— Домой только ночевать не приходи! — все же крикнул ей вслед Леонидов.
Краем уха он слышал, как взревели за окном бежевые «Жигули». «Дура девка, — лениво подумал Леонидов. — Непременно вмажется в кого-нибудь при такой темпераментной езде. Хорошо, что домой придется пешком возвращаться, целее буду».
Он допил пиво, посидел еще немного, осоловев от непривычной обильной еды и, посетив известное заведение, побрел к метро.
Его непрерывно клонило в сон, хотелось только одного: лечь и закрыть глаза. Прислонившись спиной к дверям равномерно покачивающегося вагона, он пытался о чем-то размышлять, чтобы окончательно не отрубиться и не проспать нужную станцию.