Прошло менее полугода, и об Анне Павловне пошла добрая молва. О ней стали говорить как о враче, знающем свое дело в совершенстве. Такого мнения было о ней и руководство и коллеги-врачи. Сама она испытывала особое удовлетворение, когда удавалось спасти от неминуемой гибели, казалось бы, почти безнадежных. Успехи в работе несколько заглушали точившую сердце тоску, но забыть о потере семьи Анна Павловна так и не могла. Когда же начинала оценивать возможные последствия, то приходила к заключению, что лучше не бередить раны.
После возвращения от Дремова Ядвига промаялась всю ночь, а поднявшись до восхода солнца, почувствовала расслабленность. Пошатываясь, она распахнула занавешенный плащ-палаткой вход в землянку и, опустившись на приступок, прислонилась спиной к сырой стенке. Хотелось наконец как-то избавиться от навязчивой мысли. Ей было обидно, что Дремов отнесся к ней как-то подчеркнуто учтиво, даже равнодушно. Ее появление на НП, как ей казалось, не произвело на него заметного впечатления. «А я-то любовалась им. Он такой мужественный, отважный, умный, что не полюбить его нельзя». Думая так, Ядвига вздрогнула. «Неужели вновь влюбилась? И опять с первого взгляда? Видно, первый урок не пошел впрок». Вспомнилось, как студенткой бегала с девчонками по анатомичкам, клиникам, стремясь прочно усвоить сложные науки, и о том, как перед выпуском совсем случайно познакомилась в пригородном поезде с чертовски симпатичным, рыжим, как огонь, лейтенантом-танкистом и с первого взгляда влюбилась в него по уши. Сразу после выпускного вечера пошли в загс, расписались, но радости только и было, что до свадьбы. Совсем скоро обнаружилась разность взглядов на самые важные вопросы жизни. Не проявляя терпимости к характеру своего огнеметного мужа, заявившего без всяких обиняков, что ему нужна домашняя женка, а не заумная докторша, сразу посчитала себя соломенной вдовой. Поэтому, когда его перевели в другой гарнизон, туда с ним не поехала. На том супружество и закончилось.
Потом Ядвига часто думала о своей несложившейся семейной жизни и, естественно, о муже, которого, очевидно, потому и оставила, что не успела по-настоящему узнать. «Молодость, в голове ветер. Вот и результат», — частенько вздыхала она. Слышала о нем в начале войны. Говорили, что здорово отличился в боях под Духовщиной.
Ядвиге казалось, что после разговора с Дремовым, состоявшегося недели две назад, когда он, заглянув в медпункт, поинтересовался ее службой, у нее появился повод надеяться, что ее приходу на НП Дремов будет особенно рад и воспользуется им для более близкого знакомства. Когда же надежды не сбылись и она почувствовала себя чуть ли не оскорбленной, у нее неожиданно возникла другая мысль: «Разве от него можно ждать скоропалительной любви? Хотя ты и мчалась к нему, словно втрескавшаяся девка, ты должна помнить, что он командир полка и обязан быть для подчиненных примером не только в бою, но и в личной жизни. Да не забывай и того, что Дремов человек несвободный. Тебе давно известно, что, потеряв семью, он не прекращает ее поисков и едва ли это можно объяснить только однолюбием, скорее за этим кроется сильная натура. Нельзя терять голову и мне».