Но, и он не смог предугадать ее следующие слова.
— Крестик. — Элен шептала, едва выталкивая слова из пересохшего горла. — Верни мне его. Тогда… — Девушка провела языком по губам, забывая, что они измазаны в его крови…
* * *
Вампир замер на мгновение.
Странно, у него было ощущение, что он упустил какую-то фразу, которая могла бы объяснить подобный вопрос…
Такое условие.
Казалось бы, это он был безумным здесь, не так ли? И, похоже, полностью оправдывал такое представление о себе.
На кой черт ей крест, спрашивается?!
Черные, с алыми всполохами, глаза, всматривались в темно-синие, старающиеся убежать от пристального изучения, очи.
Его пальцы, с силой сжимающие лицо Элен, не позволяли девушке отвести взгляд.
Будь у нее достаточно крови — остались бы синяки. А так — лишь белые пятна проступили на, и без того бледной, коже.
Это раздражало…
Заставляло что-то переворачиваться внутри тьмы, которая так давно составляла сущность вампира…
Заставляло чуть натирать ее кожу, уменьшая ощущение боли, которое она не могла не испытывать…
Но, какого беса, это, вообще, волновало его?!
Плевать на все то, в чем пытался убедить его Михаэль!!
Не могло быть такого на самом деле…
Просто не существовало… привязанности…, и уж тем более… чего-то большего, для вампира…
Она на что-то еще надеется?
Ведь знает, видела, серебро, как и крест — не смогут остановить его.
Даже то, что его кожа еще саднила, напоминая о «посещение» монастыря, не имело значения для Максимилиана, ни вчера, ни сегодня.
Отчего-то, он был уверен, не подвергал ни единому сомнению, что заполучить эту девушку в свои руки — стоило всего…
Однако, не веря, отвергая… и безумно желая, сам не зная чего, Макс хотел подтверждения тому, чего не могло быть на самом деле. Тому, в чем, так настойчиво, своим ароматом, своими глазами, своими действиями — она пыталась его, пусть и не осознанно, убедить…
Не Элен диктует условия… Он ставит их.
И, наверное, его сумасшествие прогрессировало подле нее, потому что, дав зависнуть крестику над ее грудью, оставляя серебро болтаться на цепочке, чуть касаясь при этом кожи Элен украшением — Макс хрипло прошептал:
— Поцелуй меня, так…, как у церкви целовала. — Пальцы мужчины так и не отпускали подбородок Хелен, желая все время видеть эти глаза. — Сама. Так, чтобы я поверил…, что нет принуждения… И — получишь его. — Ох, он старался сделать свой голос насмешливым…, и, почти верил, что ей не был слышен этот неуверенный… просящий полутон.
* * *
Элен не смогла бы отвести глаза, даже, имея на то свободу.
У нее — не было воли для этого.