Оксана прекрасно понимала, что предстоит. Только как это сделать?
И ведь не одна она, ей еще и о сыне думать надо было. Будь Ксеня одинокой, не раздумывая, осталась здесь, даже Сергея не спрашивая. Правда, девушка была уверенна, что Сережа не против был бы ее переезду. Потому что ему причина нужна, стимул, чтобы бросить. Что-то, что сильнее этой тяги будет. И мужчине надо дать эту причину.
Ксюша вздохнула, пальцы в волосы запуская, а потом в ладони лицом уткнулась, пекущие глаза закрывая. Как же ей спать хотелось, все-таки.
*********************
Сергей осторожно покачал головой, проверяя наличие боли. Вздохнул облегченно. Боль была, но не такая, как ночью, вполне сносная, почти и незаметная, после той. Потянулся, и резко в кровати сел, замирая от страха. Оксаны рядом не было. А в квартире тишина царила. Неужели, ушла все-таки? Мужчина почувствовал, как его охватывает опустошение.
Но в этот момент на кухне что-то звякнуло, и Сергея отпускать понемногу стало. Черт! Как же мужчина боялся, что Ксеня передумает. Даже не знал, что можно так бояться. Ему захотелось немедленно, прямо сейчас, ее увидеть. Дотронуться, поцеловать, почувствовать, что рядом она. Не приснилось ему все это.
Сережа выбрался из кровати, и все еще слегка пошатываясь, босой, пошел на кухню.
Оксана его прихода не заметила, что-то в окне рассматривая, Сережа оперся на дверной косяк, видом ее любуясь, тем, что она из его чашки кофе пьет. И жизнь прекрасной показалось. Не смотря на поганое самочувствие и, пусть и не очень сильное пока, желание выпить.
Он знал, что это облегчение — временное. Просто, организм еще отравлен, потому и тянет не так сильно, тем более что первый порыв выпить сразу, он уже проигнорировал.
А Ксюша, тем временем, тоскливо вздохнула, и в ладони лицом уткнулась.
У Сергея опять сердце зашлось. Неужели, жалеет? "О чем ты думаешь, Серый?", — сам себя спросил. Совесть проснулась, радостно голову поднимая, и за любимое дело самоосуждения принимаясь. " А что же ей, радоваться? Нечему тут радоваться". И понимал, что если и жалеет Оксана, не имеет он права судить ее. Только так больно от мысли этой стало. Так противно, а руки сами собой сжались, чтобы дрожь в пальцах унять.
— Ксень. — Тихонько и грустно прошептал Сережа, подходя к девушке и на корточки у ее стула присаживаясь. — Не грусти, Ксень.
Оксана голову подняла, улыбнулась мужчине. Хотела сказать что-то, но Сергей перебил, не дал договорить.
— Ты не думай, я пойму, если сейчас уйти захочешь. — Почти неслышно проговорил он. Потому, что сил громко сказать такое не было. Вчера кричал почти, а теперь, и шептал едва. — Утро вечера мудренее, все-таки.