Отверженный поселился среди людей, не скрывая того, кем был.
Люди уже много столетий знали о сили" нах и гаррунах. Но человечество пошло своим путем. Не имея способностей к управлению силами природы, они погрузились в изучение их свойств. Люди развивали науку, совершенствовались в технике. И за последние два столетия, благодаря своим достижениям в этой области, человечество добилось успехов. Дети Луны и Дети Марса признали людей достойными равенства. Многие народы поддерживали торговые и дипломатические отношения с обеими расами, но не брезговали заключать союзы то с одной, то с другой, для личной выгоды, на словах же, придерживаясь нейтралитета.
Даниил искал того, кто смог бы помочь ему. Он советовался с множеством человеческих ученых, которые, как они думали, разбирались в материи и пространстве. Но те ничем не смогли помочь Оберегающему. Кашим осознал, что все они, вместе взятые, меньше его самого понимают в окружающей их реальности. Но, не обращая никакого внимания на все сильнее охватывающую его безвыходность, мужчина и не думал останавливаться. Никому и ничему, даже смерти, он не позволит помешать ему вернуться к любимой.
Каждая минута его жизни была заполнена мыслями о ней. О ее страхе, ее боли, ее потерянности и непонимании его исчезновения. Что сказали Хранительнице? Чем очернили кашима? Душа Даниила съеживалась от страха за Иллию. Кто защитит ее от врагов, которые окружают наследницу, и чьи личины она принимает за лица друзей? Одни вопросы, никаких ответов, и едва ощутимые касания ее чувств — вот та реальность, в которой жил теперь мужчина.
Даниил с точностью до мгновения знал момент, когда Конклав начал становление Иллии. И он был с ней в этом. Его рука повторяла узор, который Оберегающие врезали в плоть любимой синхронно с ними. Каждую деталь, малейший поворот острия, самое незначительное усиление давления. Даниил проходил этот путь, делая то, на что еще не решался ни один Оберегающий. Он ощущал все, что чувствовала она. И вот эта часть была самой тяжелой, убивающей, размозжающей его душу осознанием своей вины.
Но на середине пути пришло открытие. Кроме ее боли и ее узора, Даниил получил еще нечто, на что не рассчитывал, и о чем даже не мог подозревать. Сила Матери покорилась кашиму.
Теперь мужчина видел пространство так, как никогда ранее. Оно, в полной мере, стало его рабом. И день за днем, секунду за секундой, каждое мгновение, которое он мог посвятить этому, не боясь упустить Иллию в забвение, Отверженный расплетал узелки ткани реальности, в которую Конклав укутал его любимую. Наступил момент и его противники осознали это — только для них уже было поздно. Да, Конклав менял узор ежеминутно, да, каждый из его состава вносил свою, уникальную комбинацию — но это не имело, ровным счетом, никакого значения. Лишь слегка отдаляло неизбежное. С каждой новой комбинацией Даниил становился все сильнее, все легче разгадывал их следующие ходы. Он уже не мог сдерживать свое нетерпение. Мужчина знал, что они осознали свое поражение. И тогда к нему пришел Арман.