Дверь из подъезда распахнулась в душный тёплый мир. Воздух стоит на месте, как состоявшееся молоко. Серебристый опель, чистый, как молодая форель в горном ручье, выдвинулся из тени широкого клена, подкатил к бордюру. От него повеяло свежестью и прохладой.
Хрюка, не обращая внимания на привычные машины, понеслась в тёмный скверик, там затрещали кусты. Фонари бросали туда слабый свет, я видел её лобастую голову, она внимательно следила за мной большими тёмными глазами.
Я открыл дверцу, вдохнул всей грудью, спросил:
Что за кондишен в этом авто?
Стелла ответила беспечно:
Спроси меня лучше о косметике. Некоторые вещи лучше оставлять автоматике. Как полагаешь?
Да, ответил я. Автоматические реакции бывают самые верные... когда надо решение принимать быстро. Но когда есть возможность подумать...
В её прекрасных глазах промелькнула тревога.
Что, сказала она погасшим голосом, тебе надо сегодня ещё поработать с бумагами?
Честно говоря, я что-то подобное и собирался промямлить, но её лицо стало настолько печальным, что взамен у меня вырвалось:
Да нет, Хрюка по мне очень соскучилась. Мы ж с нею почти не разлучались! Оба, так сказать, на творческой работе пребывали...
Слышно было, как в темноте Хрюка сделала два мощных гребка, делая вид, что убирает за собой. Собственно, мы, люди, усилий теперь делаем ещё меньше, дергая за веревочку или рычажок, так что нельзя винить бедную собачку...
Стелла сперва было отшатнулась, когда в раскрытую дверь полез этот кабан с распахнутой пастью. Хрюка лизнула её в ухо, Стелла робко хихикнула, и Хрюка, обрадованно полезла ей на колени, принялась лизать ей нос, щёки.
Хрюка! заорал я. Вылезай щас же!.. Косметику слижешь, мы ж с тобой заиками станем!
Стелла закрывалась ладонями, хихикала, затем уже хохотала, это в самом деле щекотно, знаю, но, когда этот кабан топчется по тебе, остаются синяки с кулак размером.
Я ухватил Хрюку за задние лапы, вытащил из машины. Она отбивалась, снова пыталась метнуться в открытую дверь.
Стелла удивилась:
Она что, любит ездить?
Обожает, признался я. Особенно на заднем сиденье. Как президент!
Тогда, может быть...
Она умолкла. Я переспросил:
Что?
Прокатим собачку? У меня найдется и для неё кусочек мяса.
Хрюка посмотрела на неё преданно и энергично повиляла обрубком. В её словаре слово «мясо» занимало место в первой десятке и было вырублено болтом двенадцатого кегля.
Я открыл заднюю дверь. Хрюка тут же взапрыгнула на сиденье, устроилась возле окна, готовая созерцать проплывающие мимо городские пейзажи.
Какая милая, произнесла Стелла растроганно. Я даже не думала, что такие страшные с виду звери могут быть такими ласковыми. Подумать только, даже не укусила!.. Садись. Как насчет ужина?